— Виноват, запамятовал… Да и дюже вымахал он. Пятнадцать дашь. И грамоте обучен: читать могет и пером владеет.
— Что вымахал, то да, — согласился атаман. — Но после того, что ты сбрехал мне целых два года, нет тебе моего обещания. Было, а теперь нет.
— Да я уж и справу казачью ему приготовил, — сказал, будто в оправдание, старшина.
— Справу? Справу-то сделать не трудно. Вот вырастить настоящего казака нелегко.
Атаман Ефремов был строгим и самолюбивым. На Дону считал себя безграничным хозяином. Принял он власть от отца, Данилы Ефремова. Тот испросил сию должность для сына у самой императрицы Елизаветы. В Указе императрица отметила, что, вступив в атаманство, сын должен действовать по ордерам и наставлениям отца, которому присваивала чин генерал-майора. По тому времени это была величайшая для казака милость.
За Ефремовым числились многие тысячи десятин земли, хутора, мельницы, хлебные амбары, десять тысяч голов лошадей, сады. Всё это перешло в наследство сыну, Степану Ефремову.
О нём, несмотря на высокое положение, ходила дурная слава. Избалованный властью, атаман был непреклонным в своих желаниях. Женатому ему вдруг приглянулась дородная и разбитная казачка Меланья, лоточница с черкасского базара. Чувства атамана взыграли столь рьяно, что он пожелал на ней жениться. Но мешала законная жена. И она исчезла. Ходили разные слухи: одни утверждали, что убежала от жестокого мужа тайком с заезжим купцом, другие говорили, что сам атаман отправил её в отдалённый монастырь, а третьи недвусмысленно кивали на Дон: у Черкесска он глубокий. Всё это говорилось промеж себя, потому что боялись навлечь гнев Ефремова.
О проделках атамана дошло до столицы, прислали комиссию, чтобы выяснить что и как. Чиновники много писали. Собрали пухлый том бумаг. Только уберечь его не смогли: перед самым выездом в Москву в доме, где хранились документы, случился пожар. И всё сгорело…
А свадьба с Меланьей Карповной состоялась. Праздновали не один день, и гостей было множество. От угощений ломились столы. Такой свадьбы на Дону ещё не видывали. С той поры и пошла в народе поговорка: наготовлено, как на Меланьину свадьбу.
Обстоятельства в дальнейшем сложились так, что в момент дворцового переворота в июне 1762 года донской атаман находился в Петербурге. С ним были его ближайшие помощники, в том числе и Иван Платов — отец Матвея. Узнав о свержении непопулярного Петра III[2], казаки помчались в Петергоф.
Представ пред очи новой государыни, Степан Ефремов пал ниц:
— Дон, матушка, тебе верен до конца. — Знал атаман, чем завоевать доверие.
В дальнейшем он был наказан судьбой. Уличённого в крупных взятках и злоупотреблениях, а также в стремлении к чрезмерной самостоятельности донских казаков, его арестовали. Государственная военная коллегия приговорила его к смертной казни. Екатерина II смилостивилась, заменив казнь вечным поселением в городе Пернов, у Рижского залива…
Таким был атаман Степан Ефремов.
Недели через три после этого разговора отец попытался замолвить за сына, но атаман глянул недобрым взглядом:
— Ты с этим, Иван Фёдоров, боле не обращайся. Не девка я красная, чтоб меня уговаривать.
Вся надежда осталась на осень: возможно, атаман сделает уступку, если сын покажет себя на скачках.
А Матвей и сам готовился к осени. Он будто бы догадывался, что его судьба зависит от того, как удачно пробежит Серый. Матюшка очень старался приручить коня: кормил его, поил, чистил. В жаркие летние дни выезжал к Дону и купал любимца в прохладной воде.
После удачной пробежки, похлопывал по шее, говорил: «Хорошая ты лошадь, умная! Ты всегда так скачи, как ветер…» И конь, удивительное дело, в ответ помахивал головой и крутил хвостом: не иначе как понимал, о чём его просят.
И вот наступил долгожданный день. С утра в городке чувствовался праздник. Накануне был бойкий базар, теперь же, одетые в лучшее, казаки да казачки неторопливо шли к широкому, лежащему за городом полю, где обычно происходили воинские построения и смотры.
Поле на виду у крепости, построенной ещё во времена Анны Иоанновны. Не так давно у крепости маршировали солдаты в зелёных мундирах с красными отворотами на рукавах, в треуголках и белых чулках. Они вышагивали под грохот барабанов, напоминая казакам о силе Московского государства. Но три года назад гарнизон перевели в другое место, в полутора десятках вёрст вниз по реке. И крепость Святой Анны опустела.
На площади уже толпятся казаки.
— Строиться повзводно! На правом фланге — первая сотня! За ней — вторая! — слышится зычный голос командира полка, обращённый к казакам, которым предстоит смотр.
2
Пётр III Фёдорович (1728–1762) — российский император (с 1761 г.), немецкий принц Карл Пётр Ульрих, сын герцога голштейн-готторпского Карла Фридриха и Анны Петровны, внук Петра I. С 1742 г. в России. В 1761 г. заключил мир с Пруссией, что свело на нет результаты побед русских войск в Семилетней войне. Ввёл в армии немецкие порядки. Свергнут в результате переворота, организованного его женой Екатериной, убит.