Для бывалаго человѣка все служило доказательствомъ, что разбойники въ походѣ… А гдѣ? Либо, на счастье купца, убрались далѣе на большую столбовую дорогу, либо, на его горе, — пронюхали про бѣляну и всѣ въ сборѣ на рѣкѣ, около островковъ.
— Авось, подумалъ купецъ, наше многолюдство да ружья, да пушка на нихъ робу нагонятъ, такъ что и не тронутся.
Многіе, однако, на бѣлянѣ крестились и тихо охали, поглядывая на камыши.
Вошла бѣляна въ плесъ, выбравъ самый широкій рукавъ, и миновала уже камыши, гдѣ попрятались, пригибаясь въ лодкахъ, молодцы Устинова отряда. Нѣкоторые изъ нихъ, завидя на бѣлянѣ сквозь чащу народъ, ружья и пушку — обомлѣли, ошалѣли отъ неожиданности.
— Ахти! подумалъ и сибирный Малина. Вотъ притча!
Многое онъ видалъ на своемъ вѣку, много видѣлъ и всякихъ бѣлянъ, и расшивъ на Волгѣ, а такого «сборища оруженнаго» никогда не видалъ. Но не струсилъ, а только пуще остервенился каторжникъ; будто обидно ему стало, что выискался эдакій выжига-купецъ, который чуть не съ командой царской по Волгѣ поплылъ.
Устя тоже видѣлъ сквозь камышъ бѣляну и тоже подивился ея грозному виду. Атаманъ ухмыльнулся странно, не то злобно, не то грустно; чудной, но красивый ротъ его такъ и застылъ будто въ улыбкѣ этой; грудь поднялась раза два высоко, будто глубоко вздохнулъ атаманъ, жалѣя о чемъ-то. О себѣ, что ли? Глаза его отуманились, а не блеснули удалью. Умирать, что ли, быть убитому — собрался Устя?
Никто изъ молодцевъ не замѣтилъ, однако, его печали и смуты на душѣ. Кто съ любопытствомъ косился сквозь чащу камышей на мимоидущую бѣляну, а кто просто притаился и уткнулся, да ждалъ команды, глядя себѣ подъ носъ, а кто уныло раздумывалъ о томъ, сноситъ ли сейчасъ свою удалую башку, или покончитъ озорно свою вольную, но горемычную жизнь, нарвавшись на топоръ или пулю.
Тишина была мертвая. Но, вдругъ, раздался и пронесся надъ сонной рѣкой изъ края въ край, какъ будто хлестнулъ по водѣ громкій удалый крикъ.
— Вали, ребята! На сломъ!
Это былъ голосъ молодца Орлика. Услыхать эту лихую команду — подумаешь, у эсаула цѣлое войско казацкое состоитъ подъ начальствомъ.
У многихъ, небось, на бѣлянѣ отъ одного этого зычнаго возгласа душа въ пятки ушла… У многихъ же устинцевъ отъ крика ихъ храбраго эсаула душа изъ пятокъ на свое мѣсто вернулась…
И загудѣли сразу десятки голосовъ, раздалось сразу нѣсколько выстрѣловъ… и съ бѣляны и съ лодокъ…
— На весла! скомандовалъ тихо Устя своимъ.
Малина вылетѣлъ первый изъ камышей, за нимъ остальные…
И отрядъ Усти молчаливо и тихо понесся въ догонку, чтобы ударить съ тыла!
XVIII
Передъ самой бѣляной вдругъ сразу появилось нѣсколько лодокъ и впереди всѣхъ эсаулова. Ахнули многіе изъ его ребятъ, увидя кучку народа на мосту бѣляны, да еще жерло огромной пушки, направленной прямо на нихъ.
— Охъ, Господи!.. раздались тамъ и сямъ вздохи… И тотчасъ же одинъ оробѣвшій калмыкъ выпрыгнулъ изъ задней лодки и, шлепнувшись въ воду, поплылъ, спасаясь отъ битвы, на островокъ.
Орликъ мгновенно и мѣтко выпалилъ по немъ… Калмыкъ не пикнулъ и съ окровавленной головой забулдыхался и исчезъ въ волнахъ…
— Видѣли! крикнулъ эсаулъ ребятамъ… Вали на сломъ! а за бѣгунами я глядѣть учну…
На бѣлянѣ народъ, дико взвизгивая, съ гиками и ревомъ столпился къ носу… Раздалось еще нѣсколько выстрѣловъ, но всѣ мимо…
— Валяй изъ пушки! Изъ пушки хлестни! оралъ на суднѣ одинъ голосъ, но не молоцовато, а будто съ перепугу… Это былъ самъ купецъ.
Около пушки появился солдатъ.
Четверо молодцовъ Орлика выпалили по народу, и на мосту раздался крикъ и вой… Чуденъ показался молодцамъ этотъ вой. — Ни дать, ни взять бабы заголосили.
— Ну-т-ка еще! командовалъ Орликъ уже въ саженяхъ четырехъ отъ наплывшей на нихъ бѣляны, нутка, по моему…
Орликъ выпалилъ по солдату, который хлопоталъ около пушки.
Солдатъ схватился за грудь и присѣлъ…
— Зацѣпило пушкаря! крикнулъ Орликъ весело.
Опять нѣсколько выстрѣловъ прогремѣло съ бѣляны и съ лодокъ.
Ванька Лысый вскрикнулъ и, какъ шалый, шарахнувшись въ лодкѣ, опрокинулъ ее… Тотчасъ же три человѣка бултыхнулись въ воду и цѣплялись за другіе лодки.
Лысый, очевидно раненый, взмолился о помощи, барахтался, захлебываясь, но кой-какъ уплывалъ однако отъ бѣляны.
Молодцы-разбойники оробѣли, тотчасъ сказалось смятеніе. Орликъ не замѣтилъ опрокинувшихся и общаго перепуга. Въ это мгновенье онъ зорко и удивленно глядѣлъ на большую пушку, такъ какъ, послѣ залпа изъ ружей, у ней отхватило кусокъ жерла, и онъ, упавъ въ рѣку, плавалъ на зодѣ…