«Там было сто двадцать правительств, и зажиточное крестьянство там развращено», — писал об Украине Ленин. Сельская «республика» воевала с уездным городом и другими районами, окружив свою территорию окопами и завалами из деревьев.
Жизнь в украинской провинции оказалась под контролем сотни местных атаманов и батек, руководивших повстанческими, добровольческими казацкими формированиями. Эти отряды защищали интересы отдельной волости или села, иногда воевали между собой и против городов, где «сидела» враждебная крестьянам власть, которая только и делала, что отдавала приказы и направляла в село карательные и реквизиционные отряды.
Начав с сельских «вождей», атаманы входили во вкус власти и претендовали порой уже и на всеукраинскую власть. Они не желали подчиняться, не хотели далеко удаляться от своих районов формирования и идти на польский, белогвардейский или антибольшевистский фронты. «Где собирается два украинца — появляется три гетмана», — гласит известная пословица.
Сельская Украина была поделена между несколькими десятками атаманов, которые мнили себя вполне независимыми и могли переходить от петлюровцев к красным, а попробовав красной власти — снова к петлюровцам. «Атаманил» 1918–1921 годов стала периодом украинской истории, сходной с эпохой Руины[18] века семнадцатого, когда украинское государство «батьки Хмеля» распалось на несколько частей.
Историки почему-то постоянно преувеличивали стихийность крестьянской войны 1918–1922 годов. Однако практически на всех территориях, контролируемых повстанческими атаманами (а территории эти были весьма значительны — Украина, многие районы Центральной России, Южная Сибирь — от Алтая почти до Читы), были созданы органы политической власти в виде советов. В ряде мест были провозглашены республики. Повстанцы создавали большие и хорошо организованные армии, выдерживавшие противостояние с регулярным противником: формирования Махно в Украине, Антонова на Тамбовщине, Новоселова-Рогова в Сибири.
В России «третья революция» начала обретать крестьянских приверженцев только с июня 1918-го, когда ее глашатаи — анархисты — были уже разгромлены и разоружены. С июня 1918 года власть пришла в село как сила разрушающая, эксплуатирующая и карающая. На почве реквизиции «излишков» хлеба, свертывания выборности советов, создания комбедов (комитетов бедноты) и совхозов, попыток комбедов провести коллективизацию, мобилизацию в Красную армию, конфискацию лошадей в селах начались выступления, которые вскоре обрели идеологию и организованность.
Тогда же произошло восстание в Жиздре (Подмосковье), организованное разочаровавшимся в большевиках советским военным комиссаром Труновым и лидером местных левых эсеров Ящерицыным. Под Пермью восстало около 100 деревень, организовавших повстанческую армию в тысячу человек. Летом 1918 года в Вятский край из центра России были посланы соединения так называемой Продовольственной армии, в их числе — 1-й Московский продовольственный полк. Целью армии (и полка), как и следует из названия, были акции по изъятию сельхозпродукции. Деятельность Продовольственной армии вызвала, как и следовало ожидать, взрыв негодования местного населения и массовое повстанчество. Но главный сюрприз красным преподнес 1-й Московский продовольственный полк. Большая его часть во главе с командиром Степановым отказалась палачествовать в Вятском крае и повернула оружие против красных. В руках степановцев оказались города Ногинск, Малмыж, Уржум, Сердеж, Лебяжье и еще ряд населенных пунктов по реке Вятке, на стыке Марийского края и Предуралья. Степанов стал одним из первых «красно-зеленых» атаманов гражданской войны. Только к ноябрю 1918 года большевикам удалось вытеснить степановцев из Вятского края и разъединить их с вятскими и марийскими повстанцами. Остатки «степановцев» ушли под Казань, на соединение с Народной армией Комуча. В августе 1918-го в Бельском уезде Смоленской губернии восстало до 5 тысяч крестьян под началом атамана Карабатова (как сообщали — чекисты «бывшего полковника»).
«Медовый месяц» сосуществования власти и крестьян закончился массовыми расстрелами не только бунтарей, но и заложников, «подозреваемых». В августе 1918 года пылала уже вся Россия. В то же время новые политические условия успели сформировать множество народных лидеров, которые пришли в Красную армию из повстанческой стихии. До определенного времени (для Украины до середины мая 1919-го) Троцкий, Антонов-Овсеенко и другие большевистские военачальники принимали повстанческих атаманов в лоно Красной армии. При этом атаманы еще надеялись вписаться в советскую элиту, сохранив свои революционные убеждения. Но что ожидало атаманов в тисках диктатуры? Смерть или полное, беспрекословное подчинение приказам.