Еврей в возрасте неторопливо достал из внутреннего кармана черного пальто коробочку из-под ювелирных изделий, положил ее на стол перед следователем. Тот молча посмотрел на нее, потом попросил:
- Откройте.
- Пожалуйста.
Знак в лучах зимнего солнца, приглушенных решетками на окнах, тускло блеснул гранями. Капитан взял коробочку, поднес к себе поближе, почувствовал тяжесть редчайшей награды, как-то само собой пришло мнение, что этому ордену нет цены. Отсвет от лампочки под потолком упал на камни вокруг портрета императора Петра Первого, на корону с маленьким крестиком не над головой реформатора, а над овалом из драгоценной россыпи, окружающим портрет, с надписью вверху “За храбрость” по цветной эмали. Первоначальное мнение утвердилось окончательно. Старший следователь по особо важным делам, с трудом оторвавшись от раритета, уставился с недоумением на еврея с двойным гражданством, сидящего перед ним:
- Разве имеют право быть подобные государственные награды в личных коллекциях? Золото, бриллианты, самоцветы, не говоря о единственном числе этого ордена.
- Сейчас имеет право быть все, - суетливо подергал руками Пулипер, облизывая губы. - Труд великих мастеров всех стран и народов находится в частных коллекциях в Англии, в Америке, в других развитых странах, по одной причине. Коллекционер зарабатывает на этом не только большие деньги, но и сберегает мировое достояние лучше, чем в государственных хранилищах.
- Почему вы так считаете?
- Потому что, уважаемый, деньги, - покривился перекупщик снисходительно. - Капитал - это движитель прогресса, собиратель истории.
- Прошу прощения, тогда мне не совсем ясно, по какой причине в парижском Лувре хранится, к примеру, картина “Мона Лиза” Леонардо да Винчи? А в дрезденской галерее вывешена “Сикстинская мадонна” Рафаэля, в музее Ван Гога в Амстердаме его “Подсолнухи”. Не говоря о сокровищах искусства в Ватикане. В папской вотчине собраны не только творения Рафаэля, Микеланджело, Леонардо, Боттичелли, величайших художников света, но и все самое значительное, созданное гениальными умами человечества.
- Вы там были? - быстро спросил Пулипер.
- Нет, конечно, эти сведения почерпнуты из справочников, проспектов, из разговоров с такими, как вы, например.
- Если бы вы посетили те благословенные места, вы бы поняли, что ваш вопрос абсолютно не к месту. Дело здесь в другом.
- В чем, скажите?
- В том, что шедевры, перечисленные вами, не имеют цены вообще, они бесценны как звезды на небе, как наша матушка Земля. Как, наконец, сама жизнь.
- А этот петровский знак имеет определенную стоимость?
- К сожалению, да.
- Потому что к нему прикоснулись руки не Рембрандта, или Боттичелли с Сезаном, даже не Фаберже, а русских обыкновенных мастеровых. Вы так хотите заметить?
- Опять, к сожалению. Хочу напомнить, что раритет выполнен тоже не отечественными ювелирами. Если вы посещали Оружейную палату, Алмазный фонд в Кремле, то должны были увидеть, что русскими умельцами из творений из золота и серебра, выставленных на обозрение, сделаны единицы. Остальное иноземного происхождения, в том числе кареты для монархов, старинные иконы. Иконы больше сербские, македонские, монтенегровские.
- Извините, какие?
- По английски Монтенегро - Черногория в бывшей Югославии.
- То есть, в России ничего из значительного нет?
- Почему? На всемирных аукционах торгуют яйцами Фаберже, знаменитую “Троицу” Рублева причисляют тоже к сокровищам мировой культуры. В настоящий период на международных торгах стали пользоваться повышенным спросом русские художники Васнецов, Саврасов, Шишкин, Иванов с “Явлением Христа народу”.
Капитан вытащил из коробочки наградной знак, покрутив в пальцах, перевернул другой стороной, но фамилии мастера нигде проставлено не было. Подумал, что еврей в возрасте, сидящий перед ним, в чем-то прав, даже лесковская сказка про искусного оружейника Левшу, подковавшего блоху, оказалась на деле обманом, если не сказать вредной. Блоха двигала ногами, танцевала, не успел оружейник ее подковать - навечно замерла. То ли ноги отяжелели, то ли Левша одно вылечил, а другое покалечил. Следователю стало обидно за свой народ, не берегущий и не ценящий ничего из своего, в то время, как вот такие пулиперы в полный рост пользуются невежеством. Вывозят за границу самое дорогое, где есть стоимость всему и она не заставляет себя ждать. Он подумал о том, что этот грабеж пора прекращать, иначе можно остаться с голой задницей на ледяном революционном ли, демократическом ветру. Уставился, положив знак в коробочку, тяжелым взором на перекупщика:
- Откуда у вас этот орден?
- Господин капитан, не орден, а всего лишь наградной знак, - подобрался Пулипер. - Эдакая царская цацка на мундир какому-нибудь сиятельному жополизу при дворе.
- Все равно. Где вы взяли знак с драгоценными камнями?
- Мне его предложил один из валютчиков, я слышал, что того, кто его первым купил, убили.
- А кто продал его вам?
- Скупщик монет, орденов с медалями, старинных часов по кличке Чох, он приобрел знак у убиенного и перепродал мне. Сумму называть, или не стоит?
- Обязательно.
- Она незначительная, потому что никто не знает настоящей цены данной вещи, может быть, двести рублей за грамм золота, а может, тысяч десять долларов. Я заплатил, кажется, несколько десятков тысяч российских рублей.
- А точнее?
- Точнее, гражданин следователь, только у прокурора, если, конечно, вы решите завести дело по незначительному поводу. Но я предупредил, что не грабил, не воровал, не убивал.
Капитан, вспоминая разговор в кабинете начальника Управления, постучал авторучкой по столу, давал генерал указание принести знак ему на просмотр, или доверил самому подчиненному провести исследование? Он, кажется, предупреждал, чтобы Пулипер захватил раритет с собой, значит, не прочь и сам прикоснуться к истории. Оправив китель, он встал из-за стола:
- Гражданин Пулипер, попрошу вас выйти из кабинета и подождать меня в коридоре. Мне необходимо посоветоваться.
- Помилуйте, я имею возможность дать вам по данному вопросу любую информацию, - вскочил со стула перекупщик, ощущая, как возникший в груди холодок начинает разгуливать по всему телу. - Лучше меня в наградах и других знаках отличия никто, поверьте, не разбирается. Тот, с кем вы желаете пообщаться, сам обращается ко мне.
- Уже догадываетесь, у кого я хочу спросить совет?
- Думаю, выше начальника Управления идти просто некуда.
- Вот и отлично, пока выйдите в коридор, я скоро вернусь.
Пулипер на глазах постарел еще лет на десять, он понял, что обычный вызов может обернуться задержанием на неопределенный срок. Начнется шмон в квартире, набитой раритетами,придирки по поводу двойного гражданства, подключится УФСБ, выкрутиться станет намного сложнее. Помогут ли статьи в газетах вкупе с влиятельными людьми из администрации области? Россия - страна азиатская, здесь не только - закон что дышло, куда согнул, туда и вышло, тут чаще имеет место: как решат, так и будет. Зря он все-таки утром, перед вызовом к старшему следователю, надумал позвонить этому Коце и забрать у него звезды с монетами и перстнями, лучше бы он сделал это после похода в Управление. Столько денег отвалил, в том числе валютчику, выкупая ценности выше потолка в рассчете на новые поступления. Если произойдет самое неприятное, и из квартиры вынесут все до незначительного винтика, восстановиться вряд ли будет возможным. И это не загадывая о наваре, ожидавшемся от продажи сокровищ за границей. Впрочем, счастье еврея всегда зависело от судьбы, предначертанной богом Яхве. Пулипер, глубоко вздохнув, шаркающей походкой подался на выход.
В кабинете генерала УВД области, похожем на зал, никого не было, хотя время обеда еще не наступило. Хозяин, борясь с многолетней привычкой опрокинуть перед едой стопку-другую коньячка, мял во рту со вставными зубами пластинку обыкновенной жвачки. Он ждал телефонного звонка по поводу предварительного расследования кражи большой суммы долларов с евро, произошедшей вчера из одного из крупных пунктов обмена валюты. Оперативники почему-то молчали, зато на коммутаторе загорелся сигнал от секретарши. Генерал нажал на кнопку.
- К вам с докладом капитан Марфушин, старший следователь по особо важным делам, - сообщила приятным голосом женщина за двадцать лет.