- С чего мы начнем? - хозяин, сделав несколько глотков и отодвигая чашечку от себя, промокнул губы салфеткой.
Пулипер, последовав его примеру, отметил про себя, что нумизмат сразу перешел к делу, отбросив как ненужные восточные витиеватости. Достав из бокового кармана пиджака толстое портмоне, он разложил его на столе, вытащил из отделения орден Виртути Милитари, одновременно наблюдая за выражением лица собеседника. Тот засопел не поднимая головы, казалось, он моментально ушел в себя. За первым раритетом на стол, покрытый плотной скатертью, легла золотая звезда ордена святой Анны за военные заслуги, рядом пристроился знак ордена в виде креста с живописной эмалью, со скрещенными на нем мечами. Преуспевающий нумизмат не выказывал никакого волнения, он словно не замечал ничего вокруг, намеренно уставившись в одну точку. Пулипер, подождав немного, раздвинул ногтем кожу на следующем отделении портмоне, подковырнул за сияющий луч звезду ордена Екатерины, учрежденного Петром Первым еще в 1713 году. Внизу расположил знак ордена ввиде небольшого креста с отлично сохранившимся шелковым бантом. Драгоценные камни в золотых ячейках сыпанули по богато обставленной комнате бесчисленными разноцветными искрами, кольнули острыми лучами в глаза. Пулипер сквозь проступившие слезы отметил, как у собеседника дрогнули длинные тонкие пальцы, сплетенные над столом, как поджал он большие губы, стремясь удержать эмоции, хлынувшие на лицо. Эффект неожиданности, на который еще в России рассчитывал пожилой еврей, был достигнут, теперь за царские награды не грех было запросить ту цену, о которой он мечтал. На самой родине блестящими цацками интересовались разве что больные люди, в среде которых вдруг оказывался какой - нибудь истинный ценитель раритетов. Но для того, чтобы выйти на него, требовалось перелопатить тысячную армию обычных перекупщиков с не менее презренными хапугами от истории из собственного народа. А в портмоне ждали своего часа другие сокровища, завладеть которыми посчитали бы за честь самые знатные нумизматы мира. Пулипер,откинувшись на спинку кресла,осторожно перевел дыхание.Парижский ценитель расцепил, наконец, пальцы, протянул руку к ордену Екатерины, набросив на длинный горбатый нос сильные очки в золотой оправе, перевернул звезду тыльной стороной, долго изучал выбитые там обозначения. Отложив раритет, он пододвинул к себе тяжеленький знак от него, обследовал и его, ни слова не говоря, с такой же скрупулезностью.
- Санкт-Питербурхский, свидетель многих неправедных, но светлых, дел, - негромко пробурчал он с ударением на “бурх”. - Император был крут на расправу, наверное, и орден не избежал омовения болотной водицей.
- Все имеет место быть, но что орден из первых рук, сомнений не возникало и у меня, - отозвался Аркадий Борисович, с виду равнодушно. - Кстати, волноваться по другим раритетам тоже нет причин. Это подлинники.
- Может быть, может быть, - рассеянно произнес нумизмат, откладывая Екатерину и придвигая к себе Анну, он снова приник очками к тыльной стороне звезды. - А этот будет помоложе, работа ручная, огранивали как бы не при Второй великодержавнице. Или доводили…
- Доводки исключены, единственное, что было допустимо, это чистка награды шерстяной тряпицей с золой, - Пулипер непримиримо отсек подозрения. - Такую премудрость позволяли себе даже высокопоставленные придворные, не упоминая о боевых генералах.
Парижский нумизмат уже придвигал к себе замысловатый орден Виртути Милитари, с императорской короной над крестом на подобие георгиевского,покрытого толстым слоем черной и зеленой эмали.Посверкивали вызолоченной бронзой бока короны и круг в центре самого креста,отсвечивали глубоким агатовым блеском его конические стороны Скоро очередь дошла до не менее солидных знаков с надежным креплением из медных деталей. Перебрав по очереди каждую вещь, крупный делец снял очки, протер платочком сначала их, потом глаза. И поднял голову:
- Как ты умудрился протащить через границу весь этот багаж?- спросил он на полном серьезе. - Если бы тебя задержали, могли бы намотать срок не меньший, чем генералу Диме, книжному ленинградскому воришке. А сидеть в России сейчас, означает вычеркнуть эти годы безвозвратно, в то время, когда другие будут продолжать ковать капиталы.
- Во первых, Дима был причастен к воровству фолиантов, принадлежащих только к израильской с иудейской историям, он подавался адвокатами на суде как еврейский патриот. Отчасти это правильно, в России до сих пор немало картин, не возвращенных Дрезденской знаменитой галерее, - заметил Аркадий Борисович рассудительно. - А если бы поймали меня, то судили бы уже как расхитителя исторических реликвий, как вора, обокравшего, например, египетские гробницы. Я уже говорил, что пришлось изворачиваться ужом под русскими вилами.
- Но как ты сумел! - настаивал нумизмат. - В Европе подобное нонсенс.
- У нас на родине это является обыденностью, сокровища до сих пор вывозятся мешками, поездами, самолетами, кораблями, как после революции тысяча девятьсот семнадцатого года. Лично я воспользовался за определенный процент не как Ленин, посланный Парвусом возглавить бывшую империю - немецким поездом - а многотонным немецким же трейлером. Этот путь является пока наиболее надежным.
- В таких машинах есть куда спрятать, а границы с бывшими странами из соцлагеря наиболее дырявые, - согласился собеседник, поразмыслив. - Например, из Польши в Германию можно вывезти хоть корову, если в кузове поместить ее стоя.
- Ты забыл добавить, если даже на боку будет красоваться огромная красная печать с гербом Советского Союза. Факт известный, - засмеялся Пулипер. Посерьезнел, - Но мне хотелось бы о наградах узнать твое мнение, и на что рассчитывать в денежном отношении.
- Дорогой мой друг, не знаю, что сказать, я повидал много отличий из царской России, но признаюсь честно, не часто встречался с такими раритетами,- богатый собиратель старинных знаков и монет побарабанил по столу пальцами. - Если бы орденов был полный комплект, чтобы звезды можно было разложить по ранжиру и по годам, тогда никаких бы вопросов не возникло. Тогда хоть сразу к королю Саудовской Аравии, самому богатому человеку на планете.
- И у меня в голове вертелась подобная мысль, высших российских императорских отличий наберется всего штук одиннадцать, - Аркадий Борисович пощипал пальцами подбородок. - Первым идет орден Андрея Первозванного за 1698 год, учрежденный Петром Первым, золотой, с драгоценными камнями. Вторым Святой Екатерины, тот, который лежит перед нами, тоже петровский, третьим - святого Александра Невского, опять от реформатора. Четвертым святого Георгия первой степени по указу ее величества Екатерины Второй, пятым святого Владимира первой степени, и снова от императрицы.Потом орден Белого Орла,сятого Станислава двух степеней,и так далее….
- Ты забыл про орден святого Иоанна Иерусалимского, - напомнил парижский нумизмат, не спуская остреньких глазок с беженца из России.
- Этот мальтийский орден сложновато назвать русским, - не согласился Пулипер. - Его учредил, если не ошибаюсь, Павел Первый, член масонской ложи.
- Орден Белого Орла тоже не русский, но это не важно, потому что их у тебя нет, - собеседник снова побарабанил пальцами по столу, бросил изучающий взгляд на портмоне. - Ты все разложил передо мной, или решил что-то припрятать на черный день?
- Почему ты так спросил? - кашлянул Аркадий Борисович в кулак.
- Мне показалось, что твое портмоне опустело не до конца.
- Ты прав, я приберег на закуску самое сладкое.
- О, узнаю неискоренимые привычки кровной нации, - засмеялся парижанин.
Пулипер, придвинув к себе объемный кошель, расстегнул на одном из отделений молнию и молча извлек небольшой бумажный сверток. Развернув его, взглянул на затейливое бра над головой, прикрыл сверток ладонью.
- Включить? - тут-же сообразил собеседник.
- Желательно бы.
На стол упала мягкая струя света, Аркадий Борисович, подтолкнув ладонь на середину стола, выдернул бумажку пальцами другой руки и убрал движением фокусника обе кисти со скатерти. Над незнакомым предметом поначалу зависла разноцветная радуга, затем купол раздулся, заколыхался радужным шаром и начал как бы отрываться. Сидящий напротив коллекционер не сводил глаз с игры света и теней, потом нацепил сильные очки, придвинулся к редкому раритету почти вплотную. Из его груди вырвался невольный вздох изумления: