«Добрый день, дорогие ребята и девочки. Примите от меня горячий солдатский привет. Пишет вам Миша Ковальчук…»
Миша подпер щеку рукой и задумался. О чем написать? Хотелось рассказать так много…
Он написал о том, как хорошо относятся к нему все бойцы и командиры, написал и про то, что носит настоящую солдатскую форму. Ему очень хотелось написать про шпиона и про часы, но, подумав, он решил, что это будет похоже на хвастовство, а потом, должно быть, про шпиона вообще лучше не писать — это, наверное, военная тайна.
Закончив письмо, Миша сложил его треугольником и некоторое время сидел в нерешительности — кому из ребят его адресовать? Наконец он решительно макнул перо и четко вывел: «Сахалинская область, село Онор, средняя школа, Светловой Нине».
Потом он снова развернул письмо и сделал приписку:
«Нина! Ты, наверное, волновалась, когда я ушел из дома, искала меня? Не сердись. Когда встретимся, я тебе все объясню».
Миша отнес письмо дневальному. Тот взял его и равнодушно бросил в ящик, где уже лежало несколько солдатских треугольников. Мише даже обидно стало.
«Разве так с письмами обращаются? — подумал он, неприязненно глядя на дневального. — Ведь это не какая-нибудь бумажка, а письмо. Человек, может, душу в него вложил, и нечего его так швырять…»
Стемнело. На сером холодном небе одна за другой стали зажигаться звезды.
В казарме тоже появился огонек. Он совсем крошечный и освещает только стол дневального и немного входную дверь. Остальная казарма тонет во тьме. Ничего не поделаешь — война, надо экономить.
Незадолго до вечерней поверки лейтенант Остапов позвал Мишу к себе в землянку. Он поздравил мальчика с наградой, потом разговор зашел о границе.
— Товарищ лейтенант, — спросил Атаманыч, — а может быть так, собирает, скажем: кто-нибудь в лесу у границы грибы или ягоды, заблудится и попадет к японцам? Что тогда будет?
— Нет, Миша, так быть не может. Собирать грибы или ягоды у границы нельзя. На границе может быть только часовой-пограничник, да и то только тогда, когда он в наряде.
— А разведчики?
— Только по приказу, если у них есть специальное задание. Ясно?
— Ясно, товарищ лейтенант.
Затрещал зуммер полевого телефона. Остапов взял трубку.
— Двадцать третий слушает! — сказал он. — Так точно, товарищ Десятый! Есть явиться немедленно!
Он положил трубку, взял со стола полевую сумку:
— А ты, Атаманыч, иди спать.
Они вышли из землянки командира и разошлись в разные стороны.
В казарме, раздеваясь, Миша спросил у своего соседа по нарам:
— Слышь, лейтенант говорил по телефону: «Двадцать третий слушает. Так точно, товарищ Десятый». Как это понять?
Молоденький солдат — сам полгода в армии — ответил с напускной важностью:
— Это позывные.
— Какие позывные?
— «Какие, какие»! Обыкновенные. Позывной — это… Ну как бы тебе объяснить… Понимаешь, разговор по телефону может подслушать противник. Так вот, чтобы он не догадался, кто по телефону говорит, не называют ни фамилий, ни званий, а только номера. Ну, понял теперь?
— Теперь понял.
Миша уже засыпал, когда снова услышал зуммер.
— Восьмой слушает! — отозвался дневальный. — Так точно, товарищ Двадцать третий! Сигнал «Тигрица» принят!
— Подъем! — крикнул дневальный во весь голос.
«Опять Двадцать третий, — сквозь сон подумал Миша. — Наверное, мне все это снится…»
Но тут прозвучала другая команда:
— В ружье!
Миша наконец понял, что все это наяву. Он вскочил и начал лихорадочно одеваться.
«Вот разиня! — ругал он себя. — Проспать сигнал тревоги!»
Дверь землянки отворилась, и в казарму стремительно вошел лейтенант Остапов.
— Смирно! — скомандовал старшина.
Остапов остановился перед строем.
— Товарищи бойцы, получен приказ — немедленно выйти к государственной границе в ложбину между сопками Брусничная и Наблюдательная. Дальнейшая задача будет вам передана через командиров отделений, когда прибудем на место.
Казарма опустела. У телефона остался дневальный.
Глава десятая. Хитрость врага
Для возвращения Хироситы прошли все сроки. Но он не возвращался.
Долговязый капитан — начальник разведгруппы поста Хандаса — вышагивал из угла в угол по просторному кабинету.
«Видимо, надо посылать нового человека, — думал он. — Но как переправить его через границу?»
Капитан морщил лоб, наклонялся над топографической картой, что-то вымерял линейкой, потом отбрасывал линейку и, с силой сцепив руки, хрустел пальцами.