— Так точно, товарищ подполковник, понял! — радостно воскликнул Миша.
— Ну ладно, Миша Ковальчук, быть тебе солдатом. Пойдешь в разведвзвод лейтенанта Остапова.
— Служу Советскому Союзу! — весело отозвался Миша.
Так началась для Атаманыча военная служба.
В пошивочной мастерской ему подогнали по росту форму, в каптерке подобрали по размеру сапоги; он вместе с бойцами разведвзвода стал заниматься строевой подготовкой и обучаться всему, что положено знать солдату.
Глава четвертая. Олень
Стоял теплый сентябрьский вечер.
После ужина Миша вышел из казармы. Короткая тропинка вывела его на открытую поляну, с которой открывался широкий вид на окрестности.
Большой багрово-красный диск солнца медленно клонился к темным вершинам Камышовой гряды, и от этого хребет казался еще выше, как будто он поднял плечи. Легкий ветер чуть шевелил тронутую осенней позолотой листву.
Миша лег на траву, закинул руки за голову и стал смотреть в небо.
Быстро темнело. Над оврагом дымчатым облаком расстилался туман. И вот из-за высоких лиственниц выплыла ярко-желтая полная луна.
Вдруг послышались чьи-то шаги. Миша приподнялся.
По тропе шли двое. Миша их сразу узнал: один из них был лейтенант Сидоренко, адъютант Урманова, второй — капитан Некрасов, заместитель командира полка.
Они поднялись на сопку и свернули в сторону границы.
— Товарищ лейтенант! — окликнул Миша Сидоренко.
Офицеры оглянулись.
— Атаманыч? — удивился лейтенант. — Ты что тут делаешь?
— Беги в казарму, скоро отбой, — сказал Некрасов.
— А вы куда идете?
— Куда? На кудыкину гору, — отшутился капитан.
— Возьмите меня с собой! — попросил Миша, умоляюще глядя то на Сидоренко, то на Некрасова.
Капитан Некрасов первый сжалился над Мишей.
— Ладно, Сидоренко, возьмем его, пусть приучается. Беги, Атаманыч, к старшине, скажи, что я разрешил тебе пойти с нами в обход, — сказал Некрасов. — Живо! Мы тебя здесь подождем.
Миша со всех ног бросился в казарму. Когда он вернулся, капитан ему сказал:
— Главное, Ковальчук, давай сразу договоримся: не самовольничать. Без команды — никуда! Понятно?
— Понятно, товарищ капитан! — ответил Миша, а про себя подумал: «Вот здорово: наконец-то я своими глазами увижу границу!»
Они долго петляли по еле заметным тропкам. Наконец шедший впереди капитан Некрасов остановился и подал рукой предупреждающий знак: «Внимание! Тихо!»
— Отсюда до границы всего метров триста будет, — вполголоса сказал Сидоренко. — Ты это, Атаманыч, учти…
Вокруг все было спокойно, но вдруг со стороны оврага донесся хруст сухой ветки. Все насторожились, повернули головы в сторону шороха. Но сколько ни прислушивались, ничего больше не услышали.
— Наверное, где-то гнездо свалилось, — прошептал Миша.
Ему никто не ответил.
— Товарищ лейтенант, а где наши часовые стоят? — чуть слышно спросил Миша.
— На границе, — так же тихо ответил Сидоренко.
— Почему же их не видно?
— А зачем тебе их видеть? Они тебя видят — и ладно…
— А если шпион пойдет?..
— Ты вот что, — оборвал Мишу Сидоренко, — оставь свои детские вопросы при себе. Наблюдай и слушай.
Некрасов подал знак, и все трое поползли вниз по склону.
Луна выглянула из-за тучи, в овраге стало светло. Но вот опять наплыла туча, снова потемнело. Шорох повторился, в овраге мелькнула какая-то тень.
Миша хотел сказать Сидоренко про тень, он повернул голову и увидел, что Сидоренко и Некрасов, напряженно всматриваясь в темноту оврага, словно приросли к земле.
«Значит, тоже заметили», — решил он и еще плотнее прижался к земле.
Теперь уже отчетливо была видна не спеша приближавшаяся к ним черная фигура.
Некрасов негромко рассмеялся:
— Да ведь это же олень! Вот бродяга, шатается тут по ночам.
Офицеры привстали, за ними вскочил и Миша. Олень, должно быть заметив их, испуганно отскочил в сторону и затаился в кустах.
— Послушай-ка, Сидоренко, — задумчиво проговорил капитан, — а тебя не удивляет, что олень подошел к нам так близко? Ведь он должен был бы почуять человека издали…
— Правда, странно, — отозвался лейтенант.