Долго судили и рядили, кому ехать и что предъявлять. Наконец Одвульф вызвался ехать. Одвульф очень хотел быть святым, а в том селе Гупта живет. Богарь Винитар был очень недоволен, что Одвульф в то село ехать хочет. Но Хродомер постановил: пусть Одвульф едет. И пусть с собой Одвульф меч кривой возьмет и в том селе покажет.
Затем решено было кого-нибудь из молодых, кто попроворнее, в бург, к Теодобаду, отправить. Теодобада нужно известить, а заодно разузнать у него новости. Будет ли по осени поход, не слыхали ли в бурге что о тех чужих.
И еще решили на том тинге, что надо к ближним гепидам гонца заслать. Хоть с ближними гепидами и выходили иногда у наших ссоры, а все же эти ближние гепиды - свои, знакомые. Может, они что-то о чужих знают, чего мы не знаем. К ближним гепидам послать нужно кого-нибудь, кто речью обходителен, обликом приятен, умом зрел. И без головы туда ехать нельзя, ибо гепида убедить трудно, гепиду нужно доказательство, чтобы потрогать и пощупать можно было.
Богарь говорит, что Фома неверующий гепидом был.
Ехать же к гепидам необходимо, потому что гепиды в озерных краях живут. Если кто о чужаках и знает, то, скорее всего, они знают.
Правда, тут сомнение кое-кого обуяло. Неровен час окажется, что голову дядя Агигульф с какого-нибудь гепида снял. Всех гепидов в лицо не упомнишь. Не вышло бы так, что кого-нибудь из соседей умертвил. Долго перебирали всех жителей того гепидского села, в черты лица мертвой головы вглядывались. Вроде, никто не признал знакомца. Но наверняка так и не решили. Опять же, одежда на том убитом чужаке не гепидская была. Да и мечи у гепидов всех прямые. С другой стороны, кто их, гепидов, знает? Может, и им этот меч от кого-то чужого достался. А что в камышах таился - так мало ли что в голову гепидскую придет.
Тут дядя Агигульф себя храбрецом показать решил и в то село с мертвой головой ехать вызвался.
Так и порешили; потом дедушка Рагнарис сказал, что негоже дядю Агигульфа одного посылать, и отправили с дядей Агигульфом родича нашего, Валамира. Тот сам вызвался с другом своим идти.
Дальше думали, кого в бург отправить. Тут охотников много нашлось. Особенно дядя Агигульф с Валамиром переживали, что не ехать им в бург к Теодобаду. У них там много друзей есть среди дружинников. Опять-таки, хотелось бы им себя показать. Да и с мертвой головой покрасоваться, чтобы другим завидно стало. Но ничего не поделаешь.
Предлагали даже, что, мол, сперва к гепидам заглянут, а после и Теодобада навестят. На то Хродомер одернул их: мол, нечего дурью маяться. Ежели голова гепидской все же окажется, то наш дядя Агигульф с Валамиром от гепидов и не вернуться могут; а предупредить Теодобада все-таки надобно. Гизарна пусть к Теодобаду едет. Так Хродомер сказал. И Рагнарис ему в том не перечил.
Дядя Агигульф Гизарне недолго завидовал: эка невидаль, в бург поедет. Голову-то с врага все же не Гизарна, а он, дядя Агигульф, снял.
Тут еще об одном вспомнили. Хорошо бы кого-нибудь в капище лесное послать. Стало быть, пусть Гизарна лучше в капище едет, а к Теодобаду второго Агигульфа лучше отправить, соседа нашего и родича, отца кривой Фрумо. Агигульф-сосед муж степенный, рассудительный, речами до любого дойти умеет.
Гизарне это очень не понравилось. Но против тинга не пойдешь, а Хродомер и Рагнарис бородами кивали и подтверждали решение: в капище, Гизарна, поедешь, жреца предупредишь, да и пусть расспросит богов жрец-то, не ведомо ли богам что про этих чужих.
Тут дядя Агигульф с Гизарной кричать стали: зачем в капище ехать, за семь верст киселя хлебать, когда в селе богарь есть. Что ж богарь у Бога Единого не спросит, коли такой умный, что даже голову у себя в храме держать не позволил? Но Одвульф вперед выскочил и закричал, что делать богарю нечего - Бога Единого головой мертвой донимать, только и дел у Бога Единого, что следить, кто там у нас на озере по камышам хоронится.
Тогда Хродомер сурово споры пресек. Коли решено на тинге, что Гизарне в капище ехать и у богов насчет чужаков спрашивать - стало быть, ехать Гизарне. Пока тут Гизарна с дружками глотку драл, у него, Хродомера, еще одна думка появилась. Коли Гизарне силы девать некуда, так ехать ему, Гизарне, от нашего лесного капища в большое капище, то, что у нас с гепидами общее. В Торово капище. И там все как есть разузнать у Вотана. И козла ему с собой дать, чтобы козла Вотану подарил: радуйся, Вотан! А что касается богаря - он, Хродомер, сам с богарем поговорит.
Тут гвалт поднялся неимоверный. Кому козла-то для Вотана отдавать? Гизарна совсем кислый стал, будто ранних яблок наелся: мало того, что переться в эдакую даль, так еще и козла с собой тащить.
Хродомер своего козла отдать решил. Дедушка Рагнарис понял, что Хродомер его в доблести превзойти хочет, и тоже козла пожертвовать решил. Стало быть, двух козлов Гизарне тащить. Гизарна заплакал, не стыдясь, и молить стал, чтобы одним козлом ограничились. Между Хродомером и Рагнарисом чуть до смертоубийства не дошло: стоят, бороды друг на друга уставили, из глаз молнии мечут. Гизульф даже испугался, так он мне передавал.
Не вняли мольбам Гизарновым; двух козлов ему поручили, ибо не хотели, чтобы кто-то из старцев пострадал. Старцы важнее, чем Гизарна. Одного козла наказали в ближнем капище оставить, в "нашем"; другого же до дальнего тащить, того, что у нас с гепидами общее.
Вот тебе и вся поездка в бург, к Теодобаду, Гизарна.
Агигульф с Валамиром животики надрывали, со смеху мерли: герой о двух козлах, ни дать ни взять сам Вотан на колеснице.
Оду-пастуху и Мунду, который ему помогал, настрого запретили до поры гонять скот на дальний выпас - мало ли что случится.
Порешили также держать дозор у реки, в том месте, где брод удобный. Дозорным с нашей стороны стоять, чтобы ежели враги покажутся, сразу в село скакать с предупреждением, а брода врагу не показывать. Хродомер на это дело своего раба не пожалел. Самого слабого дал, зато бегать горазд.
Тут наши дядя Агигульф и отец наш Тарасмунд в голос закричали, что еще и в дубовой роще нужно дозор поставить. Ежели со стороны озер опасность грозит, то не миновать врагам дубовой рощи при подходе к селу. Тут уж рабами не отделаешься, тут конный дозор нужен. Теодагаст с Аргаспом, оба воины молодые, закричали наперебой, что согласны в дозор идти, если им дельных рабов дадут на хозяйство. Не лежала у обоих душа хозяйство вести, а рабов толковых не захватили, все им бездельники попадались, своим хозяевам под стать.