- Ух, ты, кто это там?
На широком заснеженном лугу, что выходил прямо к брегу, кружили две фигуры. Это был поединок! Рис шустро причалил, и мы поползли по пологому склону, скрываясь среди невысоких кустов.
- Ба, да это же Таго и Лесник! Надо же, похоже, Лес решил преподать ему урок вежливости! Давай посмотрим!
Два воина кружили друг против друга, сжимая в руках боевые топоры. Периодически один из них атаковал, ветер доносил резкие выкрики и рычание.
- Не, на топорах Таго слаб против Леса, скоро он выдохнется!
- И что, Лесник его убьет?
- Зачем же убьет? Просто выяснят, кто «самее», а заодно потренируются! Во, во смотри, как Лес его забивает!
И правда, более крупная фигура организовала ураганную атаку, удары сыпались со всех сторон, оставляя сопернику только глухую защиту. Звон оружия и глухое рычание становилось все явственней, полукровку теснили к берегу, наконец, он оступился и упал, а Лесник символически занес топор над его головой. Потом он помог Таго подняться, и они, неторопясь, пошли прочь.
- Я же сказал, он слишком легкий для такого топора, тут нужна масса! Его оружие – меч!
- Так, что же он дерется топором, а не мечом?
- А на мечах он Леса давно превзошел, ему больше неинтересно!
Я вздохнула.
- Да, хотела бы я уметь хоть как-нибудь драться! У нас такого и не найдешь!
- А зачем же тебе драться, у тебя же Золотая Сеть?
- Сеть, ха! Много она мне помогла, когда меня за хемо в речку тащили! Нет, я хотела бы, чтобы никто, никогда и никуда меня не тащил!
- Надо тебя научить. Так, Лес в учителя тебе не годиться, ты вообще пушинка, чему он тебя научит? Вот Таго бы мог, да только не станет.
- Янтарь меня научит!
- Янтарь? Не смеши меня! Янтарь слишком втрюхался, чтобы тебя учить! Это будет не тренировка, а сплошное любование и поддавки! Знаешь, я сам тебя научу! Но с условием: неделя форы, а потом за каждое поражение – пять поцелуев колдуньи, идет? – он посмотрел на меня испытующе, это была проверка «на вшивость».
- Идет! Только тренироваться будем ночью!
- Ну, ты загнула, да ты белым днем по мне попади сначала!
- Нет, только ночью! Спорим, я тебе на третий день наваляю?
Это был чистый блеф, но я не хотела, чтобы он передумал. А про ночь, я подумала, потому что неплохо бы и дар свой развивать, я уже могла определить, откуда, с какой стороны «слышны» мысли, и как далеко их хозяин.
- Попробуй! Ты – моя! – он состроил уморительно-зверскую рожу, указывая на меня пальцем, и мы тут же покатились от смеха.
====== Часть 10 ======
В ту же ночь, едва я смежила веки, как на кровать что-то плюхнулось, и замогильный голос произнес:
- Пришла твоя смерть, несчастная, молись своим богам!
Рис оставался верен своей манере. Затеплив едва приметный огонек, он достал из-за пазухи небольшой сверток, и аккуратно развернул его прямо на моих коленях.
- Смотри сюда, о Бешенный Рса, Рис Смертельный Удар убивает только воинов, а не безоружных! – рычал он зловещим голосом, ужасно выпучив глаза.
В тусклом свете что-то блеснуло и тоненько звякнуло. На мягкой коже мерцало странное: это было похоже на стеклянный скипетр. Короткая рукоять, защищенная округлой гардой, переходила в стержень, сужающийся в тонкую спицу на конце. По бокам отходило два чуть изогнутых лезвия. Они продолжались почти до конца стержня, оставляя свободными около шести сантиметров спицы. Самое удивительное, что вся эта штуковина, казалась сделанной из тончайшего стекла.
- Что это? – спросила я, с превеликой осторожностью поднимая почти невесомое чудо.
- Это Перья Бога! Смотри тут их два, да не бойся, они не разобьются!
Он осторожно взялся за спицу двумя пальцами, и с видимым усилием согнул ее почти пополам. Как только он отпустил ее, как она резко распрямилась, раздался хрустальный звук.
- А вот и ножны, если их можно так назвать.
Две плоские продолговатые коробки, не имели никаких отверстий. Одна из коротких граней была немного толще других, и имела три круглых выступа. Рис повертел коробочку, подкидывая ее в руке.
- Видишь? Теперь внимание! – он приложил коробочку к моей руке и поочередно нажал на выступы. – Опа! – он отнял руки.
Коробка осталась висеть. Я потрясла рукой: коробка держалась, тогда я потянула за нее – за коробочкой потянулась моя кожа, словно сросшись с прохладной поверхностью. Рис взял стеклянную штуку и приложил к поверхности прямоугольника. Она, точно лед под горячим ножом, протаяла и исчезла. Я со страхом посмотрела на Риса.
- Что это за чертовщина?
- Не знаю, что такое чертовщина, а это, похоже, не человеческих рук дело. Ты думаешь, Рис только в Порт-Сворн, по бабам ходит? Нет, Риса никто не знает, эта Белка много о себе думает! Рис в ра-а-азных местах побывал, кое-что видывал! – он снова нажал на выпуклости, и коробка отвалилась, как ни в чем, ни бывало. – Эти штучки из пещер Сарбао, что на острове Тоно во владениях Миррир. Это священное место Миррир, и мне дорогого стоило уйти оттуда живым. Если бы не одна красная девочка… Ну, ладно. Мне эти штуки очень нравятся, но, знаешь, я их боюсь! Кроме того, это оружие не по мне: сама видишь, оно какое-то женское. Так вот, я дарю это тебе!
- О, Рис, наверное, оно стоит целое состояние!
- Да уж точно не триста тиков! Только кому же его продать? Да я и не продал бы его никогда! – он погладил матовую поверхность. – Тебе вот дарю, это похоже на тебя, тонкое такое, изящное… – он поглядел мне в глаза нежно поглаживая «ножны».
- Прекрати! Мы же договорились!
- Ах, да! Ты теперь Бешеный Рса, а я и забыл! Ну, давай, цепляй эти штуки как тебе удобно и пошли, к одежде они тоже клеятся. Что, сегодня достаточно темно для тебя? – он издевательски улыбнулся.
За окном стоял непроглядная ночь. Сыпался мелкий колючий снег, и мрак клубился, уступая свету факелов, лишь метр или два. Мы пробрались в темный дворик между неосвещенным складом и древесной стеной.
- Ну, давай, сначала я посмотрю, что ты можешь сама. – Он достал деревянную дубинку и отступил, словно растворяясь в темноте.
К утру, я рухнула в свою постель совершенно без сил. Горло болело от стальных орочьих лап, все тело было в синяках и шишках. Сеть не давала ему размозжить мне голову, но что-то мне все-таки доставалось. Надавав мне хороших звездюлей, Рис определился, что я могу: я не могла ничего. Перья Бога в моих руках были безобиднее детских погремушек. Поставив мне диагноз: «Острое косоручие, хроническое кривоножие и неизлечимое слепошарие» Рис принялся учить меня. До утра мы отрабатывали движения, и, если бы кто-то увидел нас тогда, то весьма бы удивился: в гробовой тишине, две фигуры друг напротив друга исполняют замысловатый танец, взмахивая руками, дрыгая ногами, прыгая и кружась по снегу.
Неделю он тиранил меня своими пируэтами, а затем дубасил, как хотел. Как я не старалась, ни разу я не достала его. Я не высыпалась, любая принятая мной поза отзывалась глухой болью, и характер мой испортился. Деда регулярно вызывал меня, расспрашивая о Земле. При нем я еще как-то сдерживалась, но посещения Янтаря выводили меня из себя. Поддавшись его уговорам, я выбиралась в город, и, слушая, как он заливается соловьем, развлекая меня, глухо злилась, мечтая только о теплой ванне и мягкой постельке. Я понимала, что он не виноват, и даже жалела его, когда он вдруг испуганно замолкал, после моего «НЕТ!» на какое-нибудь невинное предложение, но я ничего не могла с собой поделать.
Посещая Деду, я частенько теперь сталкивалась с Таго. Иногда он даже присутствовал при наших беседах. Постепенно, я привыкла к его холодному взгляду и жесткому лицу, вата в голове и постоянная боль в теле занимали почти все мое внимание. Говоря с Дедой, я заботилась только, чтобы попасть в тему и не заснуть вовремя длинных пауз, когда Деда задумывался. Поэтому, меня просто замкнуло, когда в коридоре Дома Совета, мое механическое движение прервало неожиданно возникшее препятствие. Таго, сложив руки на груди, стоял посередине, перегораживая проход. Я остановилась, тупо на него глядя и искря своими нервными синапсами.
- Неважно выглядишь, колдунья Мара! – сказал он, глядя сверху вниз.
Зажигание, наконец, сработало, и я подняла на него злобный взгляд.