Из всего сказанного видно, что то, что мы раньше считали характерным для атеиста парадоксом, а именно данность его себя как смертного (= конечного), без данности себя как мертвого и без данности смерти, характерным не является. Во — первых, потому, что такая данность есть и не у атеиста: и он дан себе как конечный[96], независимо от данности смерти и себя как мертвого, раз данность конечности не что иное как данность отличия от ничто. Поэтому, во — вторых, парадокс этот не характерен, т. е. он идентичен с тем, который мы раньше называли «общечеловеческим» парадоксом «данности» ничто.
Здесь я не буду (да и не могу) пытаться дать анализ этого парадокса. Это завело бы нас слишком далеко. Ведь это — по правильному замечанию Heidegger'a [Хайдеггера] — центральная проблема метафизики (онтологии). Ясно, конечно, что сказанное до сих пор до ужаса элементарно и поверхностно. Сказать, что данность ничто есть данность конечности нечто, это значит ничего не сказать, или даже сказать нечто неверное. Но, повторяю, я не могу сейчас на этом задерживаться, тем более, что в дальнейшем еще придется коснуться этой проблемы. Теперь мне хотелось лишь показать (хотя и это было сделано недостаточно полно), что в атеизме не только снимаются парадоксы теизма, но что и оставшийся парадокс не характерен для него.
Но прежде чем идти дальше, мне еще нужно выяснить один вопрос, который возник во время последних рассуждений и [который] до сих пор я обходил молчанием. Я имею в виду то, что раньше бытие было для нас дано в тонусе спокойной уверенности, а теперь, как будто, выходит, что оно <…> который мы радикально отличаем от этого тонуса. <…> взаимодействуют: потому и только поэтому они однородны. Эта однородность взаимодействующего и взаимодействие однородного не только наличествует как целое «человека в мире», но и дано в тонусе данности «человека в мире» самому себе. Наличие и данность тоже различимы лишь idealiter[36]: данность есть данность наличия, а наличие есть наличие данности. — Данность (тонус) наличествует в свою очередь (надо различать наличие в данности от наличия данности) и дана (как данность) в философии. Здесь, по — видимому, надо различать realiter[37]: философия не есть необходимое качество бытия и «человек в мире», данный самому себе, составляет самодовлеющее целое. Философия есть данность «человека в мире» самому себе как данного самому себе (в мире) или, вернее, эта данность есть исходный пункт и «материал» философии (не предмет как Gegenstand — его у философии нет, это только наука имеет предмет — а сам человек «матерьял» своей философии). Данность данности данности… и т. д. — это (бесконечный) мир философии (надо различать: I: Мир несуществующего. II: Мир существующего: А) Оценка внутри мира 1) «человек в мире» — наука, 2) мир вокруг человека — история, этика и т. д.; В) Оценка мира в целом 1) положительная — эстетика, 2) отрицательная — религия; III: Мир философии: — он существует только в мире существующего, но в нем дан мир несуществующего, который наличествует только в этой данности. «Нормально» человек (в мире) дан себе «изнутри», в своем противостоянии миру (Subjekt — Objekt — Spaltung [38] = Hayка); философски он дан себе «снаружи» (как Dharma) в противостоянии ничто (в атеизме, а в теизме — Богу; это последнее противостояние не
[96]
Строго говоря, надо (у не атеиста) различать данность конечности и данность смертности. Конечный человек не только живущий в мире. Смертен он как тот, который продолжает «жить» «после» смерти. Таким образом атеисту дана только конечность. — Теисту же даны: 1) он как конечный; 2) он как смертный; 3) смерть: а) как конец (
[97]
Взаимодействие однородного («человека в мире» с миром; и (?) «человека вне мира» с Богом?) «нормально» и рационально: взаимодействие разнородного (данность ничто и особенно данность «человека вне мира») иррационально. Это парадокс или ошибка? Для теиста это парадокс, т. е. ему оно дано как факт (субъективно или объективно; например, для христианина — в радикальной форме — Богочеловека): здесь проблема веры и знания.