— Галя! — рев был такой силы, что Патрисий выскочил из кухни и заметался по комнате.
— Галка! Открывай!
— Никого нет, — убедительным шепотом сказала Даша, стоя над фужерами, что сверкали остатками красной жидкости. Сложила руки на груди, где стукало сердце.
— Я знаю, ты дома! У тебя свет горел щас! Ну? Какого хера? Домой меня пустишь или нет?
В такт крикам ключ вертелся в замке и гремел, но дверь не открывалась. Даша на цыпочках побежала к сумке и, откопав телефон, стала тыкать в него дрожащим пальцем. Ей казалось, что гудок слышен всей округе.
— Але? — послышался в трубке Галкин медленный голос.
— Галка! — грохнуло за дверями, — открой, чортова кукла!
Даша зашептала в трубку:
— Галя, тут, тут, там кричит кто-то! И открывает! Вот… — забыв полотенце, она выбралась в коридор и протянула телефон навстречу воплям. Маленький предбанник, куда выходили двери двух квартир, гудел, резонируя.
Испуганно пятясь, Даша вернулась в комнату и прижала телефон к мокрым волосам около уха.
— Это Коля, — устало сказала трубка, — ты не бойся, я замок поменяла. От общей двери ключ есть у него, а от квартиры нету, фиг. Что ж он орет так? Даже интересно.
— Галь, а вдруг милиция приедет? — входная дверь грохнула от особо сильного удара и Даша всхлипнула.
— Ну и приедет. Заберут и хрен с ним. Знаешь, как он меня задолбал.
— А как же я? Мне что делать?
— Ты поела? Помылась?
— Д-да.
— Гаси свет и ложись. Поорет и уйдет. Наверное.
Даша тоскливо оглянулась на ставшую совершенно чужой комнату:
— Галь, приходи, а? Я боюсь.
— Не могу, работаю. И ночь уже.
— ГАЛ-КА! ОТ-КРОЙ!
Телефон смолк. Даша, придерживая полотенце, прислонилась к дверному косяку. Вздрогнув от очередного удара, отступила, и под босой ногой взвыл Патрисий, выворачиваясь.
В тамбуре на мгновение наступила тишина. И вдруг ее прорезал обличающий вопль:
— А-а-а! Так ты не одна? Всех проводила и сразу ебаря в дом!
Даша, роняя с себя полотенце, подхватила на руки дергающегося кота. Прижала к животу, шепотом уговаривая молчать.
За дверью снова стихло. И через минуту ясный, почти трезвый голос заявил:
— Ну, я тогда тут и спать лягу. Вот кур-точ-ку постелю. Ты слы-шишь? Я лег уже!
Патрисий заворчал и, вывернувшись из рук, бросился в прихожую, завывая и грозно топорща шерсть на спине. Даша рванулась за ним, таща полотенце. В темноте маленькой прихожей запуталась в одежных вешалках, и, шаря по стене, щелкнула выключателем. Кот стоял перед запертой дверью, выгибая спину, и выл, то поднимая, то снижая голос.
— Галь? Ты что там? Ты плачешь, что ли? — дрогнувшим голосом спросил откуда-то снизу Коля.
Даша схватила кота и, замотав его в полотенце, на корточках привалилась к теплой стене рядом с упавшей дубленкой. Кот ворчал, вырываясь, размахивал лапами.
— Галь, ну ты чего, — Колин голос звучал размягченно, — ты не реви.
— Ы-ы-ы, — отозвался Патрисий придушенно.
— Вот куртка, я ее ношу. Потому что ты мне ее. Пошила. Мех такой классный. Ты молодец ваще.
— У-а-а-а-ы, — сказал Патрисий. Даша поползла от двери, но кот, вырвавшись, пожелал остаться. Она схватила его и снова стала заматывать в полотенце. Кот тут же присмирел, довольный возможностью продолжать диалог.
— Я ведь хотел. А платят мало. Ну чего я буду, таксером, что ли? У меня диплом. А?
— Ы-ы-ы…
— Не плачь. Я думал, ты с кем-то. Думал, сидят там, бухают. Из наших стаканов пьют. Ревную я, Галка. Ну и что, что Люсинда. А дура она. Я домой хочу. К Аниске!
И он неожиданно завыл так же, как только что выл Патрисий.
— Ы-ы-ы, — доносилось из-за двери.
— Ы-ы-у-у-у — вступал кот, выпрастывая из одеяла морду.
— Ах, Люсинда… — Даша встала, держа под мышкой воющего кота. Вспомнила, как Галка щурит уставшие глаза и клонит кудлатую голову, дошивая очередной срочный заказ.
«Диплом у него… Таксером он не хочет. Ух…»
— Да замолчите оба! — дернула Патрисия за хвост, и под негодующий вой прокричала дверям:
— Иди отсюда! Проспись. И куртку свою забирай!
— … Хорошо! — согласился Коля. Заворочался, гремя и роняя какие-то мелочи, — ушел, Гальчик, уже ушел. С наступающим тебя!
Даша гордо кивнула и прошла в комнату, голая, таща подмышкой обвисшего кота и волоча за собой полотенце. Упала в кресло, схватила второй стакан и, отсалютовав, махнула в себя так, что на миг ей показалось — водка.