– Вот в чем проблема, – начала Клер, мило улыбаясь капитану. – Когда мы с отцом обсуждали наш план, то решили, что будет лучше, если они с сыном поплывут в Европу под чужими именами. А теперь я не могу вспомнить имена, которыми он собирался воспользоваться.
Глаза капитана сузились, и он пристально посмотрел на Клер.
– Каким заводом владеет ваш муж?
– Сталелитейным заводом О'Брайена. Я взяла одну из бухгалтерских книг моего мужа, на тот случай, если вы захотите проверить, действительно ли я миссис О'Брайен.
Клер протянула ему небольшую книгу, которую нашла среди вещей Форчена.
– Это весьма необычно, мэм.
– Мой муж считает игроков низшей формой жизни на земле. А мой отец очень любит внука, и я хочу, чтобы они получше узнали друг друга. Муж запрещает ему даже разговаривать с Майклом.
– Мэм, а вдруг окажется, что не отец, а муж отплывает с вашим сыном, а вы пытаетесь вернуть его?
Клер засмеялась.
– Мой отец очень высокий человек, который прекрасно стреляет. Даже если бы ваши предположения оказались верны, что на самом деле не так, то подумайте сами, как я смогу отобрать ребенка у такого человека…
Она снова улыбнулась.
– Капитан, когда вы увидите их вместе, то сразу поймете, что я говорю правду. Вы можете спросить моего сына или моего отца. Я просто хочу найти их, чтобы повидаться перед отбытием.
Капитан внимательно изучал Клер, затем посмотрел на список пассажиров. У него были толстые пальцы с грязными полукружьями под ногтями, одна ладонь испачкана маслом, словно он возился только что с каким-то механизмом.
Клер следила, как его указательный палец движется вниз, скользя по небрежно написанным именам, которые сливались у нее перед глазами в одну неразборчивую строку. Капитан остановился и вновь взглянул на нее.
– Как его настоящее имя?
– Тревор Венгер.
– Здесь значится некий Чарльз Эймз, который путешествует с шестилетним мальчиком Хорасом Бенджамином.
– Ну конечно же, я сразу вспомнила имена, как только вы назвали их. Это мой отец и сын.
– Они еще не прибыли на корабль, и я не знаю, когда точно их ждать, – сказал капитан, сложив список и бросив его на бюро.
Клер встала.
– Я зайду еще раз вечером… Думаю, они будут уже на борту.
Капитан Грэмерси тоже поднялся и, подойдя к двери, открыл ее. Клер вышла из каюты и уже на палубе, стоя у трапа, вновь обратилась к нему:
– Спасибо, капитан. Я расскажу отцу о том, какую услугу вы нам оказали.
– Хорошо, мэм. Приходите днем, и я сообщу вам, на борту они или нет. Многие пассажиры, которые путешествуют с детьми, прибывают на корабль в последнюю минуту.
– Спасибо, капитан, – произнесла Клер, улыбаясь ему. – Я вам очень признательна.
– Не стоит благодарности, миссис О'Брайен. Я передам вашему отцу, что вы ищете его.
– Спасибо, капитан Грэмерси, – еще раз улыбнувшись ему, Клер повернулась и стала спускаться по трапу. В одной руке она держала зонт от солнца, а другой слегка касалась веревочного поручня. Глядя вниз на пристань, Клер заметила Форчена, стоявшего у коляски. Удивленная тем, что он вышел из экипажа, она остановилась и как раз в этот момент увидела, как Форчен, взяв в руку винтовку, двинулся вперед.
Клер сердито нахмурила брови, но, сделав всего лишь один шаг, застыла на месте. Искусно лавируя в толпе, по пристани катилась карета Тревора Венгера.
В закрытом черном блестящем экипаже могли уместиться шесть человек, не считая кучера и слуг снаружи. Желтые колеса медленно вращались. Клер посмотрела на Форчена и почувствовала, как от страха сжимается ее сердце. Он исчез. Она лихорадочно высматривала его в толпе, пока наконец не заметила его черную шляпу.
Форчен шел к кораблю, держась по правую руку от кареты. Клер вся похолодела от страха за мужа: Тревор Венгер может в любую минуту выглянуть из окна, увидеть Форчена и, как только расступится толпа, выстрелить, не дав ему даже возможности защищаться. Она знала, что Форчен никогда не станет стрелять в карету, в которой едет Майкл.
Клер бросилась вниз по трапу. Экипаж Венгера приближался к кораблю. Но вдруг она увидела, что карета остановилась. Пробираясь сквозь толпу, Клер с ужасом подумала о том, что произойдет, если она не успеет остановить Венгера и Форчена.
Она посмотрела на мужа. Форчен двигался медленно и уверенно, приближаясь к карете Тревора. По его твердому шагу невозможно было догадаться, что этот человек тяжело ранен. И ружье он держал в правой руке.
В полном отчаянии, ежеминутно повторяя «простите», Клер расталкивала людей, которые ей преграждали путь.
Тревор Венгер вышел из кареты. Майкл остался внутри. Он сидел у окна, сразу за спиной Венгера. Если Форчен выстрелит в него, то неминуемо попадет в сына.
Перекинув через руку пальто, Тревор Венгер сделал шаг вперед и остановился. Клер увидела дуло револьвера, чернеющее из-под пальто и нацеленное на Форчена.
– Стой на месте, – приказал он, холодно глядя на Форчена.
ГЛАВА 25
– Мой пистолет наведен на тебя. Если хочешь жить, разворачивайся и, уходи, – спокойно произнес Тревор Венгер.
– Я пришел за своим сыном и не уйду без него.
Клер смотрела на бледное лицо Майкла, на его испуганные глаза. Неужели Венгер угрожал ему? Заметив чью-то фигуру за спиной мальчика, она решила, что это кто-то из слуг. «А вдруг он держит ребенка на прицеле?» – с ужасом подумала Клер.
Она перевела взгляд на Форчена. Он держал себя так, словно вел обычный разговор. «Где же Бадру? Почему он не появляется? – волновалась Клер. – Что происходит в карете?»
– Отпусти моего сына, – сказал Форчен низким голосом.
Прохожие останавливались и с любопытством наблюдали за происходящим.
– Нет, он останется со мной. Даю тебе три секунды, чтобы убраться. По истечении этого времени я расцениваю твои действия как угрозу моей жизни. В целях самозащиты я пристрелю тебя!
– Есть свидетели.
Тревор Венгер покачал головой.
– У меня свои свидетели. Никто не посадит меня в тюрьму за то, что я пристрелил тебя.
– Я не позволю тебе увезти моего сына.
– Раз… – начал Венгер. Форчен покачнулся, но, удержав равновесие, тут же выпрямился. Клер видела, как он медленно поднимает винтовку. Если он спустит курок, то неминуемо попадет в Майкла. Она знала, что Форчен никогда не выстрелит.
Понимая, что через минуту он будет убит, Клер встала между противниками, повернувшись лицом к Тревору Венгеру.
– Вы не можете застрелить отца Майкла! Если вы хоть немного любите внука, то не посмеете так жестоко поступить с ним!
– Прекратите защищать О'Брайена и уйдите с дороги. Вы не мать Майкла, и ничего не значите для меня.
– Отойди, Клер, – произнес Форчен, выходя из-за ее спины. Тревор тут же изменил положение руки, в которой держал пистолет, и вновь нацелил его на Форчена.
– Вы не любили свою дочь. Иначе вы никогда не потеряли бы ее, – заявила Клер, вновь становясь между ними. – Мерили умерла от того, что вы разлучили ее с мужем, которого она любила. Он прекрасный человек и отец вашего внука… Мистер Венгер, поймите, любить – это значит отдавать, а не только брать. Вы лишили ее счастья – и она умерла.
– Я не убивал Мерили!
– Нет, вы убили ее! В ту ночь, перед смертью, Мерили хотела предостеречь меня. «Опасайся моего отца», – сказала она, – решительно произнесла Клер; именно теперь она до конца поняла смысл слов Мерили.
– Неправда! – выкрикнул он, краснея.
– Вы убили свою дочь, и она никогда не увидит, каким вырастет ее сын, никогда не будет счастлива с мужем, который боготворил ее.
– Я любил Мерили, – закричал Тревор. Краска заливала его лицо.
– Нет. Вы любили ту, какой она, по вашему мнению, должна была стать: хорошо одетой, хорошо причесанной, которую вы могли холить и выставлять напоказ, как породистую лошадь! – выкрикнула Клер. – Мой отец был таким же… Он хотел, чтобы я вышла замуж за нелюбимого человека. Вы не любили Мерили! Вы не любите Майкла! Я знаю об этом, и Мерили тоже знала!