- А куда ты хочешь удрать? - спросил я, немного забегая вперед.
- Погоди, сначала надо увезти золото. Когда все окажется на Хайди, разберемся с "пыльным телефоном" и ребятами, которые стоят за Хорсфилдом. Они наверняка напомнят о себе. Так что, в лучшем случае, придется с ними поторговаться, а в худшем - удирать.
- Я бы лично удрал пораньше, - тут откровенности у меня хватило.
- С чем? Те люди, что нас готовили, обещали по миллиону или чуть больше. Здесь речь пойдет о миллиардах. Вот тогда можно будет спокойно зажить на родине.
С этими словами компаньеро президент повернула и поплыла к яхте.
После купания я еще больше проголодался, и когда ребята из охраны Киски поставили передо мной жратву, был ужас как бесцеремонен. Я даже не слышал то, что говорила Киска. Впрочем, она молола что-то о Мировой Революции, отчего даже у охранников ломило зубы, а у меня наверняка испортилось бы пищеварение.
Как раз в тот момент, когда я отвалился от стола, ощущая в животе не менее пятнадцати фунтов дополнительного веса, на палубу поднялись Мэри и Синди, одетые в комбинезоны и шорты матросов хайдийских ВМС. В лицах их не было даже искры жизни. Это были две заводные куклы: толстая, стриженая - и тонкая, длинноволосая. Их шаги синхронно грохали по палубе, будто они с пеленок учились маршировать. Подойдя на пять шагов к столу, где мы с Киской доедали мороженое, обе, некогда свободные янки-лесбиянки, на лицах которых появилось выражение безраздельной преданности идеям Революции и лично товарищу Киске, встали по стойке смирно.
- Товарищ Первый секретарь Центрального Комитета Народно-социалистической партии Хайди, Президент Революционного Совета Республики Хайди, Главнокомандующий Революционными Вооруженными Силами! - слитным дуэтом начали говорить, точнее - рапортовать Мэри и Синди. - Мы, инженерно-технические работники Революционных ВМС, докладываем вам, что досрочно привели в полную готовность аппарат "Аквамарин"! Готовы выполнить любое задание любимой партии, народного правительства и горячо любимого вождя!
Куклы влюбленно глядели на Киску. Конечно, ничего сексуального в этом не просматривалось. Напротив, по-моему, обе были готовы по первому приказу горячо любимой вождихи наглухо зашить половые щели и жить исключительно с идеалами Революции.
- Неужели все это от одного укола в задницу?
- Да, - похвасталась Киска, - препарат "Зомби-7" - великая сила! Погоди, вот мы наладим его поточное производство...
Я представил себе, очень отчетливо, как игла вонзается мне в ягодицу, после чего у меня тут же возникло желание заорать: "Да здравствует живое, вечное, всепобеждающее учение - марксизм-ленинизм!" Мороз прошел по коже. Людоедка Соледад угрожала съесть мое тело, а Киска - в то, что она намерена лишь играть в диктатуру, я не очень поверил, - Киска могла сожрать мою душу.
- И они будут такими послушными куклами еще трое суток? - поинтересовался я. - А потом станут нормальными?
- Если не сделать нового укола, - кивнула Киска, - но они получат новый укол, а потом еще пять доз. После шестикратного применения препарата реабилитации не происходит, организм перестраивается и поддерживает то состояние, в которое введен. Вырабатываются ферменты и гормоны, которые тут же гасят всякое проявление инакомыслия, и устанавливается железная, непоколебимая система ценностей. Существа эти перестают бояться смерти, теряют инстинкт самосохранения, безоговорочно верят всему, что укладывается в рамки той идеологии, которой я их начинила. Они испытывают физическое удовольствие оттого, что видят вождя, оттого, что подчиняются ему и успешно выполняют его задания. Вместе с тем они испытывают муки оттого, что некая объективная причина мешает им выполнить мой приказ. Например, я могу сейчас сказать: "Переплывите Атлантику и водрузите флаг Республики Хайди на Северном или Южном полюсе!" Они прыгнут за борт и поплывут. Их организм - хотя его ресурсы сильно повысятся! - тем не менее не позволит выполнить задание и, проплыв миль двадцать без отдыха, они все-таки пойдут ко дну. Уже полностью обессилев, они не станут звать на помощь, а с криком:
"Умираем, но не сдаемся!" захлебнутся, но не позволят вытащить себя из воды.
- Ужас! - вырвалось у меня.
- Ну, я, конечно, не будут отдавать таких глупых приказов, - успокоила Киска. - Они будут стараться все силы, все знания и опыт употребить на пользу Революции. Никакие чуждые влияния их не коснутся. Они убьют любого, кто будет пытаться их разубедить или противодействовать им при выполнении моего задания. Мы добьемся великих успехов в деле строительства социализма и коммунизма!
- Вива! - дружно заорали Синди и Мэри, до этого, вылупив глаза, смотревшие куда-то в пустоту и, судя по всему, ничего не понимавшие или не слышавшие.
- Пока я объясняла тебе принцип их действия, - сказала Киска, - у них было отключено внешнее восприятие, чтобы не отягощать память всякой ерундой. Как только я сказала лозунг, то сделала вот так, - она щелкнула пальцами, - и восприятие включилось! А теперь опять щелчок - и опять они ничего не слышат.
- А если я щелкну?
- Ничего не получится. Они реагируют только на меня и ни на кого больше. В этом самый неприятный недостаток препарата. Человек после укола подчиняется первому, кто с ним заговорит. Если это будешь ты, то он подчинится тебе, если я - то мне, а если Хорхе дель Браво - то ему. И пока укол не прекратит свое действие, переделать, то есть переподчинить, человека нельзя. А после полного курса человек уже полностью настраивается на одного командира. Он становится фанатом, который с радостью умирает ради исполнения приказа, сражается до последнего, может долго не есть, не спать, не пить. У него обостряется зрение и слух, включаются дополнительные силы. У дель Браво мы нашли подробное описание всех экспериментов - это потрясающе! Они экспериментировали на политзаключенных. Одного из них запрограммировали на то, что он силач, хотя он был чахоточный доходяга. Он, который в нормальном состоянии не поднял бы и двадцати килограммов, выжал стокилограммовую штангу! Другого заставили нырнуть на глубину сто метров без акваланга и достать со дна гаечный ключ, а он до этого вообще не нырял и десяти секунд под водой не мог пробыть. Еще один десять минут просидел в бассейне, на глубине в тридцать футов, захлебнулся, но не всплыл. Когда его начало выбрасывать на поверхность, он уцепился за скобу и висел вниз головой, так и не разжав руки до самой смерти. А был такой, которого облили напалмом и заставили стрелять из пулемета. Он горел десять минут и выстрелил две ленты по двести пятьдесят патронов...