Итак, последние дни морской жизни. Мы уже в Балтике. Балтийское море встречает нас алым небосводом восходящего солнца и абсолютным штилем.
Минуем остров Борнхольм. Он очень красив, этот небольшой остров со своими ярко-зелеными полями, на которых пасутся белые, в черных пятнах коровы. На корме стоит Тихоныч. Вытирая ветошью руки, он смотрит не на остров, а на зеленоватую воду вокруг него – может, там еще и сейчас притаилась у самого дна смерть, спрятавшаяся в обросший ракушками и тиной рогатый шар?
Вздохнув то ли о мине, которая еще ждет своего часа, то ли о тех тревожных днях, которые он проводил когда-то в опасном поиске, Тихоныч бросил ветошь за борт и отправился на палубу, где идет поголовная стрижка. Здесь, в заветрии, у лаборатории Юрий Торин и Алексей Лукашанец приводят в порядок матросские шевелюры. К доморощенным парикмахерам стоят очереди: всем хочется сойти на берег посимпатичнее. Фасона своей стрижки бригадир не знает; он просто стрижет, укорачивая и подравнивая вихры, иногда подрезая заодно ухо или щеку. А Торин, прежде чем отхватить тупыми ножницами первый клок волос, деловито осведомляется:
– Вам что? Прическу «Ив Монтан», «Сатана», «Торнадо» или просто «горшок»?
К большому удовольствию капитана я сбрил усы, бороду и попросил судового цирюльника, чтобы он сам сделал выбор из своего запаса причесок.
– А ля «Ив Монтан», – безапелляционно заявляет Торин, грозно пощелкивая ножницами над моим ухом. – Это сейчас очень модно.
Через полчаса все кончено.
Вряд ли кто спал толком в последнюю ночь нашего рейса. Рано утром, лишь рассвело, мы увидели долгожданные берега: серую полоску земли с колючей щетинкой зеленого леса. Ни белых стройных силуэтов небоскребов, взметнувшихся в прозрачную синь неба, ни ярких, броских красок рекламы. Нет, ничего мы не увидели того, что приводило нас когда-то в минутный восторг.
Все было буднично и просто – серая полоска земли и щетинка леса. Но отчего так сжалось сердце и прищурились заблестевшие глаза? Почему в пальцах ломаются спички и сигареты остаются не зажженными?
Это была не просто земля.
Это была наша земля, имя которой Родина.
Раннее утро. Идем по узкому каналу. С двух его сторон стоит тихий лес; вдоль канала тянутся покрытые незабудками сырые поляны, луга, по которым прогуливаются красноногие аисты. Из леса слышно теньканье синицы да незамысловатые трели зяблика. Все такое привычное, близкое, без чего нельзя представить себе жизнь.
Вот и пирс. Я вижу, как спешит к нему женщина в синем платье. Она прижимает к груди букет сирени и машет мне рукой.
Вот и все. Рейс окончен. Мы – дома.
...Мы сидим в конференц-зале Балтийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии. На трибуне Виктор Леонтьевич Жаров. Он делает доклад об итогах нашей экспедиции, отчитывается о деятельности научной группы.
– Обследована громадная площадь Гвинейского залива в следующих координатах... Ученые экспедиции сделали около 300 гидрологических станций, произведен анализ почти 2 тысяч тунцов и парусников, поставлено более 400 ярусов протяженностью почти в 7 тысяч километров, обработано триста с лишним тысяч крючков. Добыто в общей сложности около 400 тонн рыб ценных пород, составлены подробные карты, схемы. Теперь мы знаем, где нужно искать тунцов в этот период, и рекомендуем промышленности следующие районы лова... – Жаров поворачивается к карте и называет районы, заштрихованные на синем поле Атлантического океана у берегов Африки и в Гвинейском заливе.
С краткими сообщениями выступают Николай Хлыстов, Владимир Овчинников, Саша Хлыстов и я. Завершается отчет нашей группы предложением Юрия Афанасьевича Торина об организации акульего, очень эффективного и экономически выгодного, промысла. С цифрами и таблицами в руках Торин доказывает необходимость скорейшей организации добычи акул – богатства, мимо которого мы пока проходим.
Отчет заканчивается поздно вечером. Нашей работе дана отличная оценка.
После отпуска мы вновь собрались все вместе в одной из лабораторий института и склонились над картой Центральной Атлантики. Наш руководитель прочертил карандашом по карте и задержал его бег у острова Куба.
– Пойдемте вот сюда. Судно выйдет из ремонта – и в путь!
Мы взглянули в глаза друг другу: так вот что это за новый район! Карибское море, Мексиканский залив. Там очень много рыбы, но эти водные бассейны совершенно не изучены, и группе советских судов, в том числе и нашему теплоходу, предстоит изучить и эту новую «голубую целину».
Опять будут штормы, утомительные переходы, туманы, шквальные ветры, одуряющая жара, ослепительное, разящее в голову, плечи солнце. Будут бесконечные ярусы, траления, анализы и заштрихованные кружки новых районов лова. Будут интересные встречи и в океане и на кубинском берегу.
...Дома Тамара говорит мне:
– Я тебя никуда не пущу. И не думай даже!
– Это в последний раз, – отвечаю я и отвожу глаза в сторону.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Впереди – дальний путь.
Дежурство на троллах. Когда же клюнет?
Летучая рыба.
«Морской огурец» – голотурия.
Рыбки, приспособившие «огурец» под удобную плавучую квартиру.
Наконец удача – трал наполнен сардиной!
Осьминог не любит фотографироваться.
Из раковины выглянул рак-отшельник.
Офиура, стиснувшая в своих смертельных объятиях рыбку.
Саша Хлыстов поймал корифену.
«Муссолини» – так называют эту рыбу итальянские и французские рыбаки.
Знакомьтесь – «тетя Поля»!
Конакри. Административное здание.
Конакри. Уличный парикмахер.
Парусник на палубе.
Уже поздно, но бригадир не уходит с палубы – нужно починить трал.
Так растут ананасы.
Иван Лукьянец доволен!
Дельфин демонстрирует свое мастерство.
Африканские сувениры.
Выметка яруса.
Жители одной из деревень позируют перед фотоаппаратом.
Конакри. Гриф, поселившийся в городском парке.
Акула попалась на крючок.
Все, что осталось от тунца. Остальное съели акулы.
Тунец.
Рыба-лоцман.
Акула-молот.
Рыба-прилипала.
Голова змеевидной макрели.
Раздувшись, как шар, эти рыбы отпугивают хищников.
Крупная морская черепаха.
Это Гром, сердитый капский кот.
Ганский пейзаж.
«Обдорск» в порту Тема.
Какао – основное богатство плодородной земли Ганы.
Ганские рыбаки.
Жилые кварталы Темы.
В штормовую погоду.
Какую редкую рыбу сожрали акулы. Осталась только голова.
Поймали голубого марлина.
Валентин Прусаков обрабатывает белого марлина.
Сифонофора-физалия.
Арканчики-щупальца физалии обхватили летучую рыбку.
Гибралтарская скала. У ее подножия – порт и город Гибралтар.
Гибралтар. Набережная.
Один из многих – владелец «фирмы» Киви. Все его производство умещается в ящичке, который он ставит под ноги клиента.
Последний подарок океана – меч-рыба.
