Карл Вольф повернулся и вяло улыбнулся Питту и Джиордино.
— Это здесь вы нас расстреляете?
Блонди, казалось, была в трансе, но глаза Эльзы горели ненавистью.
— Стреляй, если посмеешь, трусливый шакал! — зашипела она.
Лицо Питта скривилось от отвращения.
— Во имя всего святого, что есть в мире, вы заслуживаете смерти. Вся ваша мерзкая семейка ее заслуживает. Но ни я, ни мой друг не окажем вам эту честь. Оставим ее естественным причинам.
До Вольфа внезапно дошло:
— Вы даете нам уйти?
— Да, — кивнул Питт.
— Значит, вы не думаете, что я и мои сестры предстанем перед судом?
— Человек с вашим богатством и влиянием никогда не войдет в зал суда. Вы пустите в ход все средства, чтобы избавиться от виселицы или пожизненного заключения, и выйдете в конечном итоге на свободу — по амнистии или за примерное поведение.
— Наконец-то вы сообразили что к чему! — презрительно процедил Карл. — Ни один глава правительства не рискнет бросить вызов семье Вольф.
— Или навлечь на себя наш гнев, — добавила Эльза. — Нет ни одного высокопоставленного чиновника или национального лидера, который бы не был нам должен. Наш провал будет их провалом.
— Нас не бросить за решетку, как какое-нибудь отребье, — сказала Блонди, быстро обретая прежнее высокомерие. — Слишком высок дух нашей семьи, наша сила воли. Мы снова восстанем, и на этот раз победим.
— Лично мне, — сказал Джиордино, — эта мысль не кажется удачной.
— Все мы будем спать спокойнее, зная, что вы в этой новой каше не будете помешивать ложкой, — холодно сказал Питт.
Глаза Карла внезапно сузились, и он поглядел вдаль, на ледяной пейзаж.
— Кажется, я понял ваше намерение, — сказал он вполголоса. — Вы отпускаете нас умирать во льдах?
— Точно, — согласился Питт.
— Без теплой одежды мы не продержимся и часа.
— По моей оценке — минут двадцать.
— Кажется, я недооценил вас как противника, мистер Питт.
— Меня вдохновляет мысль, что мир отлично может обойтись без генерального директора «Дестини Энтерпрайзес» и его семейной империи.
— Почему бы вам тогда просто не пристрелить нас и не покончить с этим?
Питт поглядел на Вольфа, и в его зеленых глазах короткой вспышкой мелькнуло удовлетворение.
— Слишком быстрая смерть. А так у вас будет время подумать над тем ужасом, который вы хотели навлечь на миллиарды невинных людей.
На висках Вольфа выступила легкая испарина. Защищающим жестом он обнял за плечи своих сестер:
— Ваши проповеди нагоняют на меня скуку, мистер Питт. Лучше уж замерзнуть насмерть, чем слушать вашу философическую дребедень.
Питт задумчиво смотрел на Вольфа и сестер. Интересно, можно ли пробить брешь в броне этой неисправимой семейки? Крах империи потряс их, но угроза смерти нимало не взволновала. Питт оглядел лица Вольфов.
— Небольшое предупреждение. Не пытайтесь проникнуть на фабрику через туннели. Все входы и выходы охраняются. — Он угрожающе взмахнул кольтом. — Разговор закончен. Ступайте.
Блонди явно покорилась судьбе, и Карл тоже. Но не Эльза. Она бросилась на Питта, но получила от Джиордино такую хлесткую оплеуху, от которой рухнула на колени. Карл помог ей подняться. Она поглядела на Питта, и редко ему случалось видеть на женском лице такую злобу.
— Я тебя убью, клянусь, убью! — прохрипела она окровавленными губами.
— Всего хорошего, Эльза, — безжалостно улыбнулся Питт. — Желаю приятно провести время.
— Если пойдете быстро, какое-то время будет теплее, — цинично посоветовал Джиордино. И захлопнул дверь.
47
Через двое суток фабрика кишела учеными и инженерами, которые приступили к исследованию нанотехнической системы Вольфов, чтобы окончательно убедиться, что систему отделения льда нельзя будет снова привести в действие. За ними в погребенный во льду город эменитов хлынула армия антропологов и археологов. Все они в основном были раньше скептиками и не верили в существование ранее четырехтысячного года до новой эры культуры, подобной Атлантиде. Теперь они стояли посреди древнего города и бродили по нему в почтительном восхищении, не в силах поверить своим глазам. Вскоре приступили к составлению каталогов находок из разбитых самолетов и хранилищ в туннелях, расходящихся от ангара. Тщательно упакованные сокровища отправляли в Соединенные Штаты для консервации и детального изучения перед тем, как выставить на всеобщее обозрение.