— Не знаю, — ответил я, — но я ее отыщу, пока вы будете любезничать со следователем.
— Что же мне ему сказать?
— Да скажите просто, что вы охотились на уток и видели, как два других охотника стреляли в мою шляпу. Если он спросит, можете ли вы их узнать, скажите, что это два жуликоватых молодца. Пусть до поры до времени он не заглядывает в "Холли".
Вилли засмеялся.
— Ладно, я с ним буду разговаривать в перчатках. А теперь пора идти. Только бы с вами опять чего-нибудь не случилось в мое отсутствие.
Мы расстались у дверей отеля: Билли направился в полицию, а я стал шататься по улицам, осматривая старинный город. Таким образом я дошел до бара "Болл" и заглянул туда, чтобы спросить, где Бергамский мост.
Эту справку дал мне бритый джентльмен в спортивном утреннем костюме; он как раз опрокидывал рюмочку хереса с горькой.
— Бергамский мост? Да он в двух милях отсюда, если пойти по дороге налево. Тут нельзя ошибиться: в двух шагах от него стоит старая развалившаяся мельница.
Я поблагодарил, и затем мы очень мило беседовали целых четверть часа; во время нашего разговора я узнал от него, что его зовут Кемминг, что он живет по соседству, ярый яхтсмен и небезызвестный писатель, автор кровавых уголовных романов, которые печатаются в уличных еженедельниках. Я от души сожалел, что слово, данное Норскотту, мешало мне ответить ему той же откровенностью.
Вернувшись в "Плау", я взял ключ от гаража и осмотрел автомобиль. Я мало смыслю в моторах, но, так как он работал без перебоев, я решил, что приблизительно все в порядке и стал наполнять бак бензином. Я как раз был занят этим делом, когда явился Билли.
— Мне сказали, что вас уже нет, — заявил он. — Автомобиль в порядке?
— Да, все в порядке. Я собираюсь поехать на нем после обеда. Ну, что было у следователя?
Билли лукаво улыбнулся.
— Мы очень подружились. После обеда мы вместе пойдем на болото ловить преступников. Он считает это дело опасным.
— И к тому же вызывающим жажду. Боюсь, Билли, что вы этого беднягу уже накачали самым бессовестным образом.
— Он в этом не нуждался, — сказал Билли, взяв меня под руку. — Но я не прочь выпить. Пойдемте! Наша охота начнется только в половине третьего.
Мы вошли в длинную столовую, где пожилой лакей подал нам превосходный завтрак, состоящий из холодной куропатки и стилтонского сыра. Мы запили все это несколькими бутылками пильзенского пива.
— Кроме поимки убийц, меня ждет еще работа, — сообщил Билли. — Когда я вернусь, я опять пойду в "Холли". Там под окном проходит водосточная труба, она прекрасно выдержит мою тяжесть.
— Слушайте, Билли, — запротестовал было я, — это дело мое, не берите на себя самую опасную долю!
— Это зависит от взгляда, — засмеялся он. — Как бы то ни было, я вполне удовлетворен. Вы только поймайте мисс Мерчию, а уж я поймаю Хамти-Дамти и всех остальных! Ну, мне надо идти. Я обещал зайти за Шерлоком в четверть третьего, а закон не может ждать. Завтра расскажу вам все. Когда начинается партия в крикет?
— Черт их знает, — сказал я, — вероятно, около одиннадцати.
— Ладно, я заверну туда. А пока, старина, не забывайте, что все женщины прирожденные лгуньи.
ГЛАВА XVII
Остановив автомобиль у Бергамского моста, я обратил внимание на то, что Мерчиа выбрала для нашей встречи красивое и уединенное место. Вправо от меня, на невысоком холме, стояла старая, разбитая ветром, полуразвалившаяся ветряная мельница, единственное строение, выделяющееся на однообразном фоне бесконечных суффолькских пастбищ.
Открыв ворота, я пошел по неровной тропинке, служившей, вероятно, дорогой для мельника, и быстро поднялся на холм, оглядываясь в последний раз назад, чтобы убедиться, что за мной никто не следит. Вслед за тем я увидел Мерчию. Она стояла в дверях мельницы, бледная и прекрасная. При виде ее мое сердце дрогнуло.
— Как я счастлив, что вижу вас! — сказал я, протягивая ей руки.
Она отпрянула от меня испуганным движением.
— Никто не следил за вами? — прошептала она.
— Нет. Я приехал на автомобиле и оставил его внизу, у холма.
Она с облегчением вздохнула.
— Я так боялась за вас; мне казалось, что они подозревают. С нашей стороны это безумие так встречаться!
— В таком случае, я буду молить судьбу, чтобы рассудок никогда не возвращался к нам, — сказал я с беспечным смехом. — О, Мерчиа, милая, прелестная Мерчиа, неужели вы думаете, что жизнь может хоть что-нибудь дать такое, чем бы я не пренебрег ради встречи с вами!.. Страсть, звучавшая в моем голосе, вызвала нежную краску на ее лице. Она прислонилась к стене мельницы и умоляющим жестом подняла руки.