— А какого черта ты тут шляешься? Видишь — работают! Перестань визжать и убирайся отсюда!
Оборванец перестал визжать, но довольно дерзко взглянул на обидчика и задорно ответил:
— Самому тебе делать нечего! За два часа разбил ровно два камня! Ломаного гроша я бы не дал за твою работу.
Каменщик пристально посмотрел на крикуна и с видимым интересом спросил, окончательно забыв о работе:
— Скажи, пожалуйста, ты что ж, уже целых два часа околачиваешься здесь?
Оборвыш смутился, но сейчас же нашелся и не сдал позиции:
— Ровно столько, сколько и ты!
Больше разговор не возобновлялся. Тщедушный каменщик внезапно проявил такое необыкновенное усердие, что осколки градом посыпались на мальчишку. Рамзес (или вы думаете, что будь это кто-нибудь другой, кроме Рамзеса и Тома, мы стали бы описывать его?) встал, несколько раз независимо прошелся по тротуару мимо каменщика и скрылся. Но вместо него на другой стороне появился Том.
Каменщик продолжал работать, и теперь — чрезвычайно добросовестно. Том глазел. Потом и он ушел. Он завернул за угол, разыскал Рамзеса у сапожного ящика, за которым они теперь по очереди зарабатывали свой довольно скудный хлеб. День кончился, над городом зажгли ночное солнце, мальчики устали, и им ничего другого не оставалось, как отправиться спать в свой мусорный ящик на набережной. Там, жуя хлеб, тесно прижавшись друг к другу на ворохе старых газет, они еще раз рассказали друг другу о неудачах этого дня. Они установили наблюдение за домом первосвященника, но высмотреть ничего не удалось. Они проклинали тот час, когда они указали Антиною на дом его отца, не предупредив его и сами не догадавшись об опасности.
— Канальство, — сказал, наконец, Том. — Подумать только: мы знаем, где он, и ничем не может помочь!
И не успел он разразиться вновь выученными проклятиями на атлантском языке, как над ящиком показалась чья-то голова, и хриплый, но тихий голос отчетливо произнес:
— Не кричите, ребятки, здесь не все еще оглохли. Оба пинкертона вскочили, и у обоих мелькнула одна и та же мысль: пропали. Том даже взвизгнул. Но тот же голос ласково и успокоительно продолжал:
— Не кричите же, ребятки. Я слышал все, что вы говорили. Вылезайте из вашего логова, я поведу вас к друзьям Антиноя. Ну, живо! Да вы что, не узнаете меня?
— Каменщик, — завопил Рамзес.
— Он самый, — рассмеялся ночной гость. — Только тише. Ну, идем.
Мальчики смутились. Каменщик взял их за руки и повел. Они вышли на пустынную улицу. Каменщик снова принял Свой прежний забитый вид. Он подошел к одинокому автомобилю, оглянулся, быстро схватил мальчиков одного за другим на руки, бросил в автомобиль, вскочил сам и закрыл занавески. Шофер, казалось, спавший и не тронувшийся с места, пока каменщик не сел сам в автомобиль, сразу дал полный ход.
— Я закричу, — воскликнул Том. — Куда вы везете нас? Вы — сыщик! Откуда у вас автомобиль?
— Тише, — шепнул каменщик. — Потерпите пять минут. На что бы годился Антиной, если бы у него не было друзей?
Вдруг автомобиль остановился на улице без тротуара. Каменщик открыл дверцу автомобиля. Мальчики выпрыгнули и оказались в какой-то комнате. Они обернулись. Стена за ними замкнулась.
— Мы в ловушке, — крикнул Том.
— Эту ловушку строил Антиной, — ответил ему каменщик.
Он повел их путаными переходами. Они пришли, наконец, в комнату, в которой сидели несколько человек. Их было немного, зато они хорошо знали, что такое ненависть, неравенство, нищета и полиция.
Каменщик рассказал комитету, кто такие мальчики, которых он привел с собой. Члены комитета с любопытством глядели на земного мальчика, они впервые видели человека из другого мира. Кое-кто улыбнулся, услыхав, что мальчики установили наблюдение за домом первосвященника. Выслушав каменщика, члены комитета решили подыскать для мальчиков безопасное помещение, а пока предложили им идти спать. Но мальчики возмутились. Том закричал во всю глотку, путая атлантские и английские слова:
— Это подвох! Мы пришли сюда, чтобы освободить Антиноя, а не спать! Или работайте с нами, или отпустите нас, и мы сами освободим Антиноя!
Члены комитета шумно расхохотались. Том почти со слезами, обиженный вконец, закричал еще громче:
— Нечего смеяться! Кто нашел Антиноя? Мы! Кто нашел людей земли? Мы! Кто проводил к ним Антиноя? Мы! Кто бежал из тюрьмы? Я! Нечего подымать нас на смех! Говорите прямо: берете нас в долю или нет?
Каменщик, захлебываясь от смеха, простонал:
— Погоди, погоди! Расскажи-ка нам, как ты сделал все, чем ты хвастаешься.
Рамзес, спокойный, не возмущающийся и не смеющийся, отстранил заикавшегося от волнения Тома и коротко рассказал все приключения. Лица стали серьезными, смеявшиеся с гордостью посмотрели на маленького потребителя. Когда он закончил, каменщик задумчиво сказал:
— А ведь на этих ребят, пожалуй, вполне можно положиться.
— Положитесь, сэр, положитесь, — снова горячо вступил в разговор Том. — У нас есть и план, не хватает только капитала.
Члены комитета опять загрохотали.
— Какой же это план? — спросил, улыбаясь, каменщик. Том, не смущаясь и с полным сознанием своего достоинства, заявил:
— Мы с Рамзесом все обдумали. Прежде всего надо связаться с Антиноем.
— Машинка у вас работает, это верно, — сказал каменщик.
— Но как же вы собираетесь связаться с арестантом?
— А как вы думаете: выпускают его гулять? — ответил вопросом на вопрос Том.
— Вероятно, папаша выпускает.
— Ну, вот. По простой почте письма не дойдут, так мы отправим их по воздушной.
— Что ты мелешь? Что ты предлагаешь?
— Пускать воздушные шары, — торжествующе ответил Том.
Сначала никто ничего не понял. Том терпеливо объяснил свой план. Когда каменщик уразумел его, он привлек мальчика к себе и сказал тихо и взволнованно:
— А ведь я мог бы иметь своих таких плутов, если бы не стал потребителем. Ну, спасибо, ребята!
Конечно, их больше не посылали спать. Тут же была оказана финансовая поддержка их предприятию, и акционерное общество «Том, Рамзес и К
что эти шарики залетали и на аристократические улицы и даже появились около дворца первосвященника. Но здесь их запускали уже сами Том и Рамзес. Они всячески старались направить полет шарика в нужном им направлении. И мы знаем, что один шарик попал на голову Сидонии. Реклама еще раз доказала, что самое могучее орудие врага можно обратить против него же.
ВОЙНА ОБЪЯВЛЕНА
И все-такивоздушный шарик — только игрушка. Еще несколько их упало на двор тюрьмы. Антиной вертел в руках сморщившийся кусочек резины. Даже если Том действительно сигнализировал заключенным, то как ответить ему? Как дать указания? Антиной меньше всего догадывался, что мальчики не одиноки. Загадка об источниках финансирования рекламного предприятия была для него неразрешимой.
Пользуясь тем, что остальные узники, кроме него самого, Стиба и Сидонии, почти не выходили на прогулки (лорд заболел сплином, профессор писал проекты религиозного общества атлантов, с Бриггсом же все, кроме профессора, обращались так, что он предпочитал уединение), Антиной весь день не покидал двор. Осторожно осматриваясь, он ловил каждый спускавшийся шарик, разглядывал его, но ничего, кроме рекламы, не находил, а шарики уже ни на что не годились. Он улыбался каждому привету маленьких друзей, если только они его посылали. Но приветами не выводят на свободу.
Поздно ночью, ничего не дождавшись, он решил пройтись по двору перед сном. Он низко опустил голову, он не хотел смотреть в небо, с которого сыпались не удовлетворяющие его игрушки, в небо насилия и обмана. Он медленно ходил кругами по двору, отчаявшийся и расстроенный. Почти у самых дверей его камеры что-то резануло его по лбу, и в это же время он наступил на какой-то камешек. Он отшатнулся и снова увидал детский шарик над головой. Но на этот раз шарик был привязан тонкой ниткой к небольшому грузилу. Шарик был хорошо наполнен и, конечно, взвился бы к небу, если отрезать грузило. Антиной притянул шарик. К нему тоже была прикреплена реклама. Но на оборотной стороне записки очень бледными, почти незаметными чернилами, как клеймо фабрики, были поставлены какие-то инициалы. Антиной оглянулся, сунул записку в рот и проглотил. Потом он схватил шарик и юркнул к себе. Люди земли уже спали. Антиной прислушался — в коридоре тоже была тишина. Никто не следил за арестантами, зная, что выйти из коридора нельзя.