41
Не желая умирать, ветер цеплялся за жизнь, хотя сил у него уже не оставалось. Потом он исчез, улетучился, будто его и не было, и солнце превратило взметенные им кристаллы льда в сверкающую алмазную пыль. Серые сумерки вновь сменились небесной синевой, а «корабль снегов» все так же упрямо полз по леднику. Мощная машина оказалась отличным товарищем. Двигатели работали безупречно, колеса с легкостью вгрызались в снег и лед, и ни разу за все время вьюги «корабль снегов» не застрял и не забуксовал. Бескрайняя ледяная пустыня, окутанная мертвенно-белым безмолвием, нарушаемым лишь приглушенным выхлопом двигателей, казалась преддверием небытия.
Как следует отогревшись между радиаторными решетками. Питт ожил и – снова обрел способность без страха смотреть в глаза реальности. Он принял штурвал у Джиордино. а итальянец, найдя в жилом отсеке веник, принялся счищать с ветровых стекол намерзший лед. Освобожденные из снежного плена дворники очистили их полностью. Горы Рокфеллера как-то вдруг сразу приблизились и с каждой пройденной милей все выше вздымались над горизонтом. Питт обратил внимание напарника на скопление чуть слева по ходу грязно-серых мазков на залитой солнцем палитре ледяной равнины.
– Вот это и есть обогатительный комплекс «Дестини Энтерпрайзес».
– А неплохо мы с тобой выступили, – заметил Джиордино. – Хоть и завязли в метели, но отклонились от курса разве что на милю.
– Еще минут двадцать – и мы на месте.
– Хочешь вломиться на вечеринку без приглашения?
– Невежливо и неразумно навязывать свое общество хозяевам – тем более когда буфет с закусками и выпивкой стережет целая армия охранников, – нравоучительным тоном ответил Питт. – Видишь вон ту низенькую грядочку, торчащую изо льда у подножия гор?
– Вижу.
– Мы с тобой сейчас за ней спрячемся и последние пару миль проползем под ее прикрытием. Усек?
– Можем проскочить, – согласился Джиордино, – если только нас не засекут по выхлопу.
– Сплюнь, не то сглазишь, – посоветовал Питт, напряженно улыбнувшись.
Оставив позади равнины ледника Росса, они ехали теперь по твердой земле, хотя и скрытой под толстым слоем льда. Путь их пролегал вдоль невысокой гряды, длинным корявым языком протянувшейся от северной оконечности горного хребта. Время от времени гряда понижалась почти до уровня поверхности, и Питт старался поскорее проскочить такие места, чтобы не заметили наблюдатели с охраняемого периметра. По правому борту «корабля снегов» высились отвесные серые скалы, изборожденные провалами и трещинами, в которых, подобно замерзшим водопадам, застыли ледяные потоки, пылая на солнце синевой и зеленью. Структура ледового покрытия на избранном ими пути заметно отличалась от сравнительно ровной поверхности ледника Росса. Здесь лед лежал волнами с довольно большой амплитудой, отчего иногда появлялось ощущение, будто катишься по американским горкам.
Питт переключился на вторую передачу, чтобы преодолеть очередную полосу препятствий, состоящую из невысоких холмов и неглубоких впадин, сменяющих друг друга с такой частотой, что на всем протяжении этого сложного участка «корабль снегов» и двух минут не пребывал в строго горизонтальном положении. И все же мощная машина неутомимо катила даже по этой разухабистой дороге, не спотыкаясь и не сбиваясь с темпа, а огромные колеса без усилий справлялись с нагрузкой. Питт в десятый раз за последние десять минут бросил взгляд на приборную доску. Показания температурных датчиков подтвердили его догадку, что малая скорость на больших оборотах ведет к перегреву двигателей. Хорошо еще на этот раз можно спокойно открыть дверь, не опасаясь снежной бури.
Проезжая мимо устья узкого каньона, Питт внезапно остановил машину.
– Эй, что стряслось? – в недоумении уставился на него Джиордино. – Что ты там увидал? Черта?
Питт ткнул пальцем в ветровое стекло.
– Видишь борозды на снегу, ведущие в каньон? Такой след оставляют только гусеницы «снежного кота».
– Ну ты прямо Соколиный Глаз. Я бы ни черта не заметил, да и сейчас не очень уверен.
– Их должно было замести вьюгой, – произнес Питт, рассуждая вслух. – Их и замело, но замело частично, раз они все еще видны. Отсюда следует, что оставивший их «снежный кот» прошел здесь как раз в тот момент, когда буря уже утихла, но еще не кончилась.
– Тогда возникает резонный вопрос, – подхватил итальянец, – зачем это ему понадобилось переться в тупиковый каньон?
– Потайной вход в обогатительный комплекс?
– Очень может быть.
– Проверим?
Джиордино расплылся в широкой, до ушей, ухмылке:
– Я прямо сгораю от любопытства!
Питт вывернул руль до отказа и направил «корабль снегов» в каньон. Стены зловеще дыбились над узкой прорезью в толще горы, и чем дальше в ущелье углублялась машина, тем бледнее и тусклее казался солнечный диск. К счастью, несмотря на все свои извивы и повороты, каньон оказался вполне проходимым, а дно его достаточно пологим, чтобы такой опытный водитель, как Питт, провел по нему вездеход-великан без единой Царапины. Он больше беспокоился, что в конце пути они не найдут ничего интересного, кроме каменной стены, и тогда придется выезжать из теснины задним ходом, потому как развернуться здесь нечего было и мечтать. Через четверть мили Питт остановил машину перед сплошной стеной льда.
Это был тупик.
Питт и Джиордино вышли и уставились на вертикальный ледосброс. Всматриваясь в следы, обрывающиеся у самого основания, Питт заметил:
– Интрига начинает закручиваться всерьез, «снежный кот» мог выехать отсюда только задним ходом...