– Докладывайте, Железный Дровосек.
– Подходы чистые. Находимся в трехстах ярдах от цели.
– Страшила, что у вас? Кого-нибудь встретили?
– Не будь я уверен в обратном, я бы сказал, что здесь не осталось ни одной живой души.
Клири ничего не ответил, но глубоко задумался. Потом поднялся, кивком указал направление, и Шарпсберг повел команду дальше.
Цеха, конторы и подсобные помещения выглядели пустыми и заброшенными. От них веяло какой-то мрачной безнадежностью и обреченностью. Сначала Клири не замечал во всей этой атмосфере безысходности ничего особенного, но постепенно она начала действовать ему на нервы. Комбинат был абсолютно пуст. Ни одного рабочего, ни одного включенного станка – только жуткая тишина и равнодушное ко всему белое безмолвие.
Карл Вольф стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину, посреди аппаратной комнаты службы охраны под главным залом центра управления. Будущий фюрер Четвертого рейха развлекался. Скользя взглядом по рядам мониторов, магнат со снисходительной усмешкой на тонких губах наблюдал, как Клири и его штурмовые группы крадутся в проходах между давно покинутыми зданиями, тревожно озираясь на каждом шагу.
– Надеюсь, ты не позволишь этим юношам сорвать пуск, дорогой братец? – обратился Карл к Гуго с улыбкой, давая понять, что вопрос чисто риторический.
– Без проблем, – ухмыльнулся в ответ начальник охраны. – Мы этот вариант вторжения предусмотрели еще в самом начале строительства и много раз отрабатывали. Все укрепления проверены, ловушки установлены, баррикады построены, бронированные «снежные коты» и пехота сопровождения с нетерпением ждут команды ринуться в бой.
Карл удовлетворенно кивнул:
– Отличная работа. Я в тебе никогда не сомневался. И все-таки не забывай – это элитные американские войска.
– Не о чем волноваться, брат. Мои люди обучены не хуже американцев. К тому же у нас колоссальное численное превосходство и преимущество своего поля. Фактор внезапности также на нашей стороне. Американцы не подозревают, что лезут в капкан. Мы можем пройти по подземным туннелям и атаковать их с тыла и флангов, прежде чем они поймут, что происходит. Или поднять вертолеты и положить их всех с воздуха. Есть и другие варианты.
– И какой же ты выбрал? – спросил Карл.
– Комбинированный, – усмехнулся Гуго. – До поры не трогать, своего присутствия не обнаруживать. Дать им спокойно сосредоточиться в переулках и проходах, ведущих на площадь перед центром управления. Это мешок. Все входы забаррикадированы, а выходы мы закупорим бронетехникой и не спеша перестреляем их всех, как сидящих уток.
– Наши предки, сражавшиеся с англо-американцами в стольких славных битвах прошлой войны, гордились бы тобой, брат!
Польщенный похвалой, Гуго вытянулся, щелкнул каблуками и коротко наклонил голову.
– Служу Четвертой империи!
Покончив с формальностями, Гуго подошел к мониторам и минуту понаблюдал за продвижением американцев к центру комплекса.
– Извини, Карл, мне пора. Они уже близко. Я должен быть на переднем крае, чтобы эффективно руководить нашей обороной.
– Сколько времени понадобится твоим людям, чтобы разгромить эту группу?
– Тридцать минут. Может быть, даже меньше.
– Лучше не затягивать, а то у вас не останется времени, чтобы добраться до самолета. Так что постарайся покончить с ними побыстрее. Мне совсем не улыбается бросать здесь тебя и твоих храбрецов.
– Остаться здесь?: И потерять шанс осуществить нашу заветную мечту стать отцами-основателями славного нового мира? – Гуго, словно не веря своим ушам, обиженно насупился. – Не шути так, брат, прошу тебя. Никогда.
Карл показал на горящее табло таймера, мигаюшее красной цифирью над скопищем мониторов.
– Ровно через двадцать пять минут мы установим автоматический режим приведения в действие механизма отделения ледника. В ту же минуту все сотрудники центра управления организованно уйдут по подземным туннелям в главную казарму, которая находится вне поля боя. Оттуда на электрокарах отправляемся в самолетный ангар. Как видишь, время поджимает. И предостерег я тебя только по этой причине, а вовсе не потому, что усомнился в твоей компетентности или выучке наших доблестных черных мундиров.
– Мы не подведем, брат! – с железной решимостью в голосе заявил Гуго.
– Тогда удачи вам, – сказал Карл, церемонно пожал руку Гуго, повернулся и вошел в лифт, направляясь наверх, в центр управления.
Клири и команда Льва как раз заняли позицию всего в сотне ярдов от входа в центр управления, когда в наушниках майора раздался голос Гарнета:
– Волшебник, говорит Железный Дровосек. Здесь что-то... Только сейчас майор заметил высокий ледяной вал, полностью перегородивший проход к центру управления, и вороненые стволы, выставленные поверх припорошенного снегом бруствера. Он открыл рот, собираясь выкрикнуть приказ отходить, но было уже поздно. Беглый огонь охранников обрушился на бойцов «Дельты» сплошной лавиной. Одновременная пальба из двухсот стволов пробудила дремавшее эхо, испуганно заметавшееся среди стен и крыш, многократно усиливая грохот рвущихся гранат и треск автоматных очередей.
Гарнета и его морпехов атака противника застигла на открытом месте, но они не дрогнули, открыли ответный огонь и сумели организованно отойти, укрываясь от обстрела в пустующих зданиях и проходах между ними. Несмотря на беспощадный огонь противника, Гарнет принял решение продолжать движение к электростанции, но на подходах к ней разведчики нарвались на ледяную баррикаду, так искусно замаскированную под слоем снега, что заметить ее с расстояния свыше ста ярдов было практически невозможно. Они залегли и принялись обстреливать защитников баррикады осколочными ракетами из подствольников своих «спартанов».
Клири и армейские спецназовцы оказались в незавидной ситуации – в узком переулке перед неприступной ледяной стеной и под плотным огнем противника. Одному из бойцов на левом фланге раздробило колено. Вторая пуля угодила в бедро. От болевого шока он потерял сознание и упал. Шарпсберг по-пластунски подполз к раненому, ухватил за сапог и утащил за угол.