– Есть, сэр! – бодро гаркнул Клири и одним движением вырвал проводок, соединяющий микрофон с рацией. – Но сначала мы должны провернуть одно маленькое дельце, господин генерал, докладывать о котором я вам пока не собираюсь. Где там ваш ангар, мистер Питт?
– В полумиле отсюда, – ответил тот и изучающе посмотрел на майора. – Вы что, всерьез собираетесь с горсткой оставшихся у вас бойцов взять под контроль более трехсот человек, среди которых наверняка затесались вооруженные охранники? Не лучше ли дождаться подкреплений?
Губы Клири искривились в усмешке:
– А вы считаете, справедливо будет, если люди, прошедшие через ад, не будут участвовать в последней охоте?
– Вот тут я с вами спорить не стану.
– Вы нас проведете?
– А Вашингтон дал «добро»?
– Да я как-то позабыл спросить.
В зеленых глазах Питта сверкнули искры.
– А почему бы и нет? Чтобы мы с Алом отказались искать себе на голову приключений – такого еще не бывало.
45
Сказать, что Карл Вольф пришел в ужас и ярость, когда увидел обломки своего самолета, значило бы ничего не сказать. Эвакуироваться не на чем, ученые и инженеры мечутся по ангару в страхе и смятении, женщины рыдают или молятся. По расчетам Вольфа, механизм отделения ледника должен был сработать меньше чем через четыре минуты.
Введенный в заблуждение братом Гуго, сообщившем, что его охранники в центре управления все еще бьются насмерть со спецназом, Карл понятия не имел, что Четвертая империя умерла, не родившись, а проект «Валгалла» потерпел крах.
Вольфы держались особняком, одной группой. Они стояли в унылом молчании, не в состоянии охватить разумом весь масштаб бедствия, не в силах поверить в невероятную историю о каком-то бешеном огромном грузовике, который раздавил их самолет, а потом помчался в сторону выхода на поверхность, чтобы принять участие в битве, разыгравшейся перед центром управления. Среди членов семьи не было только Гуго. Он солгал брату, которого до колик боялся еще с детских лет, но, до конца преданный делу, лихорадочно готовил своих охранников для обороны от американцев, которые, он был уверен, уже через несколько минут начнут штурмовать ангар.
Карл наконец заговорил:
– Ну что ж, как говорится, чему быть, того не миновать. – Он повернулся к Блонди: – Пошли радиограмму нашему брату Бруно на «Ульрих Вольф». Объясни ситуацию и скажи ему, чтобы высылал запасной самолет как можно быстрее. Нельзя терять ни секунды.
Блонди не стала тратить время на вопросы. Она со всех ног бросилась в радиорубку диспетчерской, расположенной на краю полосы.
– Возможно ли будет приземлиться на «Ульрихе Вольфе» на ранней стадии катаклизма? – спросила Эльза у брата. Лицо ее осунулось и побледнело.
Карл посмотрел на Юргена Гольца, главного инженера:
– Ты можешь дать ответ моей сестре, Юрген?
Перепуганный Гольц заговорил деревянным голосом, уставившись в ледяной пол ангара.
– У меня нет надежных методов, чтобы рассчитать ожидаемое время возникновения ураганных ветров и приливных волн. Не могу также предсказать их начальную силу. Но если они достигнут «Ульриха Вольфа» раньше, чем мы приземлимся, то наша судьба, боюсь, предрешена.
– Ты хочешь сказать, что всех нас ждет смерть? – в упор спросила Эльза.
– Я хочу сказать, что мы этого не знаем заранее, – хмуро ответил Гольц.
– У нас не будет времени перегрузить на борт присланного Бруно самолета эменитские сокровища из разбитого аэробуса, – сказал Карл. – Возьмем только реликвии Третьего рейха.
– Мне понадобятся все мужчины, способные держать в руках оружие, – донесся из-за спины Карла голос Гуго. Его черная форма была заляпана кровью мертвого охранника, который так и не успел сообщить ему о хаосе в ангаре. – Я понимаю, что у нас на руках полно перепуганных и растерянных людей, но, чтобы дождаться, пока нас спасут братья и сестры с верфи, надо сначала выстоять против американцев.
– Сколько у тебя уцелело бойцов? – спросил Карл.
– Всего двенадцать. Вот почему я прошу все резервы, которые только есть.
– У тебя хватит оружия на всех нас? Гуго кивнул:
– Оружие и патроны есть в арсенале у входа в ангар.
– Тогда разрешаю тебе забрать всех и каждого, кто хочет когда-нибудь снова увидеть своих родных. Гуго посмотрел ему прямо в глаза:
– Выслушай меня, брат, и постарайся понять. Не мне следует просить сражаться и умирать гражданских лиц, никогда не державших в руках ничего смертоносней хлебного ножа. Ты ведешь нас всех к новым свершениям, и за это тебя почитают и уважают. Если попросишь ты – они пойдут.
Карл поглядел в лица брата и сестер, и увидел у них в глазах одну и ту же мрачную решимость. Рассудок его был холоднее айсберга, а сердце тверже камня, и он никогда не колебался, посылая людей на верную смерть. Пусть идут и гибнут – главное, чтобы выжили он сам, его братья и его сестры.
– Собирай людей, – кивнул он Эльзе, – и я скажу им, в чем состоит их долг.
Клири оставил четырех легкораненых ухаживать за тяжелоранеными и сторожить капитулировавших охранников, а сам вместе с оставшимися двадцатью двумя бойцами направился вслед за Питтом и Джиордино, которые знали дорогу в ангар. Они вошли в туннель строем, выдвинув двоих разведчиков Гарнета в передовое охранение.
Лейтенант Джейкобс был удивлен встречей с Питтом и Джиордино и еще больше поразился, когда узнал, что они и есть те два психа, которые ввязались в бой на огромном вездеходе за минуту до Клири и его людей.
Соблюдая предельную осторожность, колонна прошла первый поворот и двинулась дальше, мимо незапертых складских помещений с остатками невывезенного оборудования. Идти пешком по ледовому туннелю – совсем не то, что лететь по нему на «корабле снегов». Питт каждый раз улыбался, замечая на стенах длинные борозды – результат его бесшабашной езды при бегстве от бронированного «снежного кота».
Дойдя до брошенного тягача с прицепом из четырех платформ, группа остановилась и рассредоточилась, укрывшись за машинами, а Клири стал расспрашивать Питта и Джиордино:
– Сколько отсюда до ангара?
– Еще ярдов пятьсот, – ответил Питт.