Не твоя вина, напрасно,
О любви он говорил,
Чья вина, что сокол ясный,
Сердце девичье разбил.
Слышен свист остановились,
Покружились в темноте,
Ведьмы ниже опустились,
Огонек сверкнул во мгле.
Ближе, ближе, на окошке
Свечка показалась.
Ах зачем же так оплошно,
Ты не догадалась.
Заметались, вдруг проникли,
Сквозь трубу, а кто в окно,
Колдовали, звёзды сникли.
Ночь, как пряное вино.
Долго, долго бесновалась,
И крушила все вокруг.
Показалось это малым,
Отзовись же милый друг!
Нам с тобою быть как в песне
И до гробовой доски.
Пусть она уж рядом, вместе
Ляжем где-то у реки.
Будет ветер над нами кружиться,
И подтачивать берег волна,
А придет ли потом помолиться,
Над могилой вся в черном жена?
– Нет! Не брошу! Со мной будешь милый!
Где ты? – Свет. – Я вот здесь, у окна.
– Вдруг случайно свечу уронила.
– Ну скорей же, заплатишь сполна!
Страшна плата! Воспламенилось,
Огоньки заплясали в стороны,
Ох, напрасно хозяйка молилась
Мы поделим любимого поровну!
По правде, или по лжи,
К чему же делить любовь?
Коль есть у тебя ножи,
И хочется видеть кровь!
Остальное оставим все воронам,
Мы поделим любимого поровну!
Страшнее дьявола захохотала,
Так, что бились кринки в печи,
Душа болью отравлена, к мести взывала,
Ведь проснулись в ней палачи.
Тихо в горницу дверь отворилась,
Вся как смерть бледна мать стояла.
Сердце глухо, тревожно забилось-
На руках, та младенца держала.
И тот, что сидел на руках,
Испуганно зарыдал.
Другой показался в дверях,
Он маму отчаянно звал.
Длинные волосы, словно покрывало,
Плечи укрывали, слезы скрывали.
Ведьмы ухали, ведьмы стонали,
И вдруг замолчали.
А та, что была причиной всему,
Как статуя окаменела.
–Невинные жертвы, они-то к чему?
Не этого я хотела…
Губы беззвучно шептали,
Молча шагнула в огонь.
В ужасе ведьмы сбежали,
Остался лишь дым и вонь.
Зачем же себя казнила?
Как душу свою соблюла?
Ведь рядом нечистая сила,
Совсем уж ее прибрала.
Огонь, как свет, все отчищает,
Отчистил и душу ее.
А бог он наверно прощает,
Тех, кто берет не свое.
С тех пор, если кто из мужчин,
В селе на блуд собирается.
Является призрак к ним,
И в страхе, греховник кается.
Кажется, ему, что хуже нету,
Холодной рукой будет гладить его,
Прекрасная невеста с того света.
И не нужно ему больше ничего.
Милый креститься, озирается,
И ложится обратно в кровать.
Рядом призрак стоит, ухмыляется,
Может так до утра простоять.
Теплой ночью и в день ненастный,
Ты не хочешь встречаться с ней,
Помолитесь же о несчастной,
Ради души своей.
2004 8 апреля.
Ворона
Если рука тянет к греху,
Руби без пощады ее.
Как же рубить и кромсать я могу,
То, что уже твое?
И где же душу мою отыскать,
Чтоб возложить на алтарь?
Я и ее успела отдать,
Тому, кто мой бог и царь!
Нищая, грешная без ничего,
Осталась в ночной темноте.
Богатства мои, все у него,
А он на высокой горе.
Как же увидеть, то чем дорожу?
Узнать, среди тысячи лиц?
Как же взлететь? Бога я попрошу,
Оставить меня среди птиц.
Пусть и не ласточкой, ни журавлем,
Черная буду ворона.
Все залечу раны в сердце твоём,
Добравшись до милого трона.
Что же молчит и не встречает?
Не нравятся черные перья мои?
Все я отдала он и не знает,
Что испытала я на пути.
Темнеет уж небо за мной наблюдая,
Как за окном птицей тоскую,
Он и не знает, ее обнимая
Красивую милую, но другую.
13 марта 2002г
.. Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня. (Маргарита. "Мастер и Маргарита". М. Булгаков.)
* * *
Я стала такою от горя и бедствий.
Я стала седой от обычных последствий.
Я стала тростинкой, я стала водою,
В ночи улетающей в небо совою,
Русалкой, травою, горой ледяной.
Я стала звездою, я стала тобою:
Я миф, я легенда, несущая длань,
Я призрак, охотник, я белая лань.
В кустах притаившись-летучая мышь.
Я там у болота-гнетущая тишь.
Я суть, я, душа, я зову, я кричу.
Тому, кого жажду, кого я хочу.
Я ночь, я поэт, я роса, я слеза.
Я дочь без монет, звёздные волоса.
О, путник, свои подари мне глаза!
Знай, путник, я ведьма! И стала такою,
От горя и бедствий с лихою молвою.