Когда же все закончилось, я открыл глаза и….
Свет.
Свет был повсюду. Просто свет и ничего больше. Взглянув на себя, я не обнаружил своего тела. Вообще ничего. Даже тела света. Я только ощущал себя. Ощущал, что я есть. Был в этот момент просто чистым сознанием, а вокруг меня был свет, была любовь, было знание.
Знание абсолютно всего. Я знал все. Прямо здесь и сейчас, в единый миг.
И не было никакой комнаты. Ни стен, ни потолка, вообще ничего, чтобы хоть как–то о ней напоминало.
Был только я. Я был этим светом. Я был этой любовью, которую сам же и ощущал. Ощущал себя вселенной. Чувствовал ее всю, и в то же время осознавал себя, как индивидуальную сущность, осознавал свои мысли, эмоции, чувства.
Находясь в этом месте, в свете, в этом состоянии, я познал главное: все создано на основе любви, все создано из любви, все является любовью. Есть только любовь.
Я сам являлся в данный момент любовью, и не только в данный момент, но был ею всегда.
Просто теперь я осознал это.
И как только я познал все это, последовало чувство о том, что пора покинуть это место. Опять возникла вспышка и….
Вот я уже стою перед дверью этого странного места, где только что побывал, вновь облаченный в свое материальное тело, А рядом находятся Нара, Максимилиан Говард и Лира Сатта. Они, очевидно, покинули комнату раньше.
35
Ну и ладно.
Я был рад их снова увидеть. Не просто рад, неописуемо счастлив. Видимо наложилась та информация, какую я познал, находясь в свете.
Увидев, что я, наконец, появился, Нара сразу же заключила меня в свои объятия, не раздумывая, и абсолютно не дав мне опомниться. Наверное, все они, вся эта троица, тоже были безгранично счастливы и испытывали подобные чувства. Я тоже обнял Нару.
Так мы и стояли: Нара в моих объятиях, Макс в объятиях Лиры, а вокруг было неестественно светло для полуподвального помещения. То сияли наши ауры, переливаясь и озаряя пространство оттенками разных цветов.
Наконец, Нара выпустила меня, и я взглянул на всех троих. По их взглядам, да и по своим ощущениям я понял, что чувства любви все еще переполняют каждого из нас.
Максимилиан только посмотрел на меня, я же уже знал, что он предлагает всем нам подняться в небо и….
Девушки последовали за нами, вернее, были снами в этом единодушны. Совсем не представляя, как, но они тоже поняли предложение Макса, и были с ним полностью согласны. На это нам не потребовалось даже безмолвной речи. Одна секунда взгляда, и вот мы уже набрав скорость, устремились в небо.
Достигнув некой точки в воздухе, мы все одновременно зависли, чуть сблизились, и….
От нас четверых во все стороны начала расходиться первая волна света, тепла, любви, благодарности, свободы, счастья и безмерной радости. Мощность этого первого всполоха была такова, что он затмил собой сияние духа Атлантиды. За первой волной последовала вторая, за второй — третья, затем еще и еще. Интервалы между ними постепенно стали уменьшаться, и вот уже во всех направлениях от источника, коим были все мы, равномерно заструился свет испытанных нами недавно чувств, разливаясь непрерывными потоками, освещая и одаривая собой все и всех вокруг.
Если кто–нибудь в этот момент взглянул в небо, то он бы увидел, что наверху находится не один дух Атлантиды, а два. Отличие состояло лишь в цвете сияния. Атлантида имела голубоватое сияние с радужными переливами радости, мы же испускали золотистый свет с оттенками цветов, присущих нашим аурам.
Картина, наверное, была дивная. Да что там, наверное. Она таковой и являлась. Я знал это.
Так мы проявляли любовь. Да. Это была именно любовь. Один из способов ее проявления вовне.
Когда сила нашего сияния любви, наконец, поутихла, обнаружилось, что мы смотрим счастливыми и блестящими от слез глазами друг на друга, находясь при этом в кругу. Еще мгновение, и мы заливаемся смехом, радуясь только что произошедшему с нами приключению.
Далее мы просто опустились на землю, прямо на то место, над которым парили.
— Ну, как вам ощущения от комнаты? Кстати, я там никого из вас не обнаружил, — произнес я, немного отходя от того блаженства, что до сих пор испытывал. — Похоже, что именно так все и должно было произойти. Что вы думаете на этот счет?
— Да, Виталий, я тоже никого в комнате не увидела, даже своего тела. Только ощущала себя. И везде был свет. — Нара, наконец, тоже начала понемногу успокаиваться.
— Я полагаю, что все мы были в комнате, только…, как бы это сказать понятней? — Макс задумался на мгновение, затем вымолвил. — Мы все были в той самой комнате, только для каждого из нас было создано некое личное пространство, где бы мы смогли получить и, собственно, получили каждый свой опыт, и осознали то, что именно должны были осознать, каждый для себя.
— Правильно, Максимилиан. Я тоже так думаю, — вступила в разговор и Лира. — И, по–моему, нам всем было просто необходимо осознать ту энергию, что мы ощутили и испытали, а именно — любовь. И, скорее всего, цель и задачи этой комнаты именно таковы. Помочь понять входящему туда, что являет собой любовь, и, что он сам является ею, а так же и то, что абсолютно все вокруг состоит из любви. Похоже, что любовь представляет собой некий материал, из которого все и создано.
— Я полагаю, что и ты Макс, и ты Нара думаете так же, верно? — подытожил я разъяснения Лиры своим вопросом.
— Да, именно. Мне особо нечего добавить к словам Лиры. — вставил Макс. — В целом она права.
— Вот бы все люди Атлантиды испытали эту энергию, эту силу на собственном опыте. Ведь она такая прекрасная! — Нара не удержалась и выказала свое пылкое желание, прижав при этом руки к груди.
— Они обязательно испытают любовь на своих ощущениях. За это Нара можешь не волноваться. Я все сделаю для того, чтобы мой народ, народ Атлантиды выжил и процветал. — Лира в своей речи была непреклонна. В ее словах чувствовалась решимость и недюжинное намерение воплотить сказанное в реальность.
36
Следующие несколько десятков циклов (дней) мы все напряженно работали, распространяя те знания, что стали нам доступны, среди остальных людей. Хотя, то, чем мы были заняты все это время, и работой назвать–то было можно лишь с большой натяжкой. Все эти дела доставляли нам огромное удовольствие. Ведь когда видишь, что в результате какого–либо дела, ты продвигаешься к цели все ближе, то это доставляет не с чем не сравнимое наслаждение. А разве можно назвать тот процесс, те действия, от которых получаешь удовольствие — работой? Полагаю, что нет.
Периодически собирая людей на площади перед дворцом, мы объясняли им многое из того, что узнали и поняли сами. Отвечали на их бесчисленные вопросы. Даже Нара теперь принимала довольно большое участие в этом процессе всеобщего обучения, уже совсем осмелев. От ее робости практически не осталось и следа. И наблюдая за тем, как заботливо она старалась донести знания до каждого в Атлантиде, я удивлялся тому, что когда–то она вообще могла испытывать робость.
Так же в нашем общем деле очень сильно помогали дети. Да, да, дети. Они внесли неоценимый вклад в «перевоспитание» своих родителей. И очень прекрасно, что взрослые прислушивались к тому, о чем говорила им детвора. Это было просто великолепно.
Благодаря всем этим обстоятельствам: помощи Духа, детей, Лиры, Нары, Максимилиана и еще многих и многих людей, мы очень стремительно приближались к поставленной цели. Все вместе.
Об этом говорило еще и то, что ауры многих взрослых людей стали испускать сияние. Они так же начали постепенно обнаруживать в себе различные способности и учились ими пользоваться, как и я, когда только прибыл сюда, как и Макс с Лирой, как и дети Атлантиды. При этом люди уже понимали, что, применяя на практике полученные новые знания, тем самым, они возлагали на себя огромную ответственность за свои действия, мысли, слова. Этот факт меня очень радовал.