И, наконец, знакомые события, о которых египтяне рассказали Солону, а Платон – нам. Император Посейдониса (островное государство, последний кусок Атлантиды) решил укрепить свою империю, вторгшись в Средиземное море, и после завоевания западных стран был отброшен отважными пеласгами (там же, p. 311).[8] Затем произошла последняя катастрофа 9564 года до н.э., когда исчез Посейдонис, а на месте морей Сахары и Гоби появилась суша. Ману, как всегда, предвидя будущее, уже освободил Центральноазиатское государство от его населения, приведя избранных в Индию. Чтобы их арийская кровь оставалась чистой и не смешивалась с кровью коренных народов, он установил кастовую систему (там же, p. 335). Этот рассказ Ледбитера органично вписался в традиционную историю субконтинента, который, кажется, вернул ему этот комплимент. Персонаж [Пол Брантон], значимый не менее, чем Рамана Махарши, заявил, что исчезнувший континент Лемурия когда-то простирался через Индийский океан, захватывая в свои пределы Египет, Абиссинию и южную Индию, и безоговорочно приписал ему свои собственные дравидийские корни. (Brunton, 1936, p. 19)
Рудольф Штейнер и теософия
Рудольф Штейнер (1861-1925), основатель антропософского движения, никогда не встречался с Блаватской и не знал никого из первого поколения теософов,[9] да и не желал знать. В молодости он испытал на себе влияние авангардного искусства, вагнеризма, спиритизма, психических исследований и теософии, которая была в Вене популярна; в 1888 году он прочитал «Эзотерический буддизм» Синнетта на немецком языке и нашёл его материалистическую точку зрения отвратительной. Десяток лет спустя, когда он, как признанный в интеллектуальных кругах авторитет, был уже в Берлине, он согласился читать лекции в Теософской библиотеке.
Штейнер редко делал что-либо наполовину, и за две зимы 1900-1902 гг. он прочитал пятьдесят две лекции, посвящённые истории мистицизма, его связи с немецкой философией, особенно выделив «Христианство как факт мистического опыта». Хотя библиотека находилась в ведении теософов, Штейнер настоял на том, чтобы его лекции были основаны исключительно на его собственном опыте в духовном мире, (Hemleben, 1975, pp. 78-79) и это останется его позицией на протяжении всей его жизни.
На одной из лекций присутствовала Мария фон Сиверс, будущая жена Штейнера. Она была актрисой со сложным космополитическим прошлым, знала Эдуарда Шюре и переводила его работы. Она была страстным теософом и вскоре вовлекла Штейнера в теософское движение. С его харизмой Штейнеру не нужно было подниматься по служебной лестнице: при нём в качестве генерального секретаря было образовано немецкое отделение Общества. В июле 1902 года он посетил Лондонский конгресс, поселившись у Бертрама Кейтли, старого друга Блаватской, встретился с Анни Безант, Синнеттом, Дж. Р. С. Мидом и другими знаменитостями. По возвращении в Германию Штейнер взял на себя всю центральноевропейскую секцию и начал издавать свой собственный журнал, получивший название «Люцифер» (аналогично названию лондонского журнала Блаватской), позднее переименованный в «Люцифер-Гнозис».[10]
Штейнер начал утверждать свою независимость от преобладающих тенденций Теософского общества. Он отверг культ махатм, любой намёк на спиритизм или медиумизм и любое упоминание восточной философии. Вместо этого он привлёк целый субконтинент немецкой мысли, жизненно важный для его собственного интеллектуального образования. Всего лишь одна деталь всё это подтверждает – когда Штейнер в 1907 году проводил в Мюнхене теософский конгресс, он украсил зал не портретами махатм, а бюстами немецких идеалистов: Фихте, Шеллинга и Гегеля. (Lachman, 2007, p. 160) Его космология была сосредоточена больше всего на Христе, полностью отличаясь от «эзотерического христианства» Безант и Ледбитера, которые в значительной степени занимались извлечением теософских идей из христианских мифов и символов. Подобно тому, как Сент-Ив д'Альвейдр христианизировал работу Фабра д'Оливе, Штейнер решил реконструировать в форме христоцентризма теософию, и это может служить кратким определением антропософии.
Штейнер потратил совсем немного времени на установление своей теософской власти над немецкоязычной аудиторией. В 1904 году он публикует «Theosophie», (Steiner, 1904a) книгу, которой, возможно, была назначена роль канонического документа движения, где он излагает собственную теорию человеческого сознания и процесса реинкарнации. В том же году «Люцифер-Гнозис» публикует две важные серии его статей: «Как достичь познания высших миров» (Steiner, 1904b) и «Из Акаша-хроники: наши атлантские предки». (Steiner, 1904) Материалы по Лемурии были включены в книгу «The Submerged Continents of Atlantis and Lemuria», впервые опубликованную английскими поклонниками Штейнера. (Steiner, 1911) Подобно своим предшественникам Скотту-Эллиоту и Ледбитеру, Штейнер рассматривал сверхчувственные знания как дополнение и коррекцию материальной науки о прошлом.
Настоящие очерки должны показать, что на определённом высоком уровне своей силы познания человек может проникнуть в извечное начало вещей, которые со временем исчезают… Тот, кто приобрёл способность воспринимать духовный мир, узнаёт о прошлых событиях по их вечному характеру. События не стоят перед ним, как мёртвые свидетельства истории, но предстают во всей полноте жизни. То, что произошло, в определённом смысле появляется перед ним. (Steiner, 1987, p. 37)
Штейнер допускал, что этот вид духовного восприятия подвержен ошибкам, но, по его мнению, он гораздо надёжнее, чем восприятие через органы чувств, и он полагал, что «многие посвящённые, будучи в существенном согласии, могут рассказать об истории и предыстории». Он положительно отозвался о работе Скотта-Эллиота «История Атлантиды» с её информацией о цивилизации, которая существовала за миллион лет до её погружения на дно Атлантического океана. Штейнер заявил о своём намерении дополнить информацию Скотта-Эллиота и, в частности, больше рассказать о духовном характере атлантов (там же, pp. 38-39).
Книга Скотта-Эллиота была опубликована на немецком языке за год до этого (в 1903 г.), а его следующая работа «Исчезнувшая Лемурия» – в 1905 году. Специалист по антропософии Гельмут Зандер предполагает, что лемурийская информация Штейнера, которая начала появляться в октябре 1904 года, была позаимствована у Блаватской и Синнетта. (Zander, 2007, p. 630, p. 340, прим.) Это поднимает вопрос о том, что именно было источником Штейнера. «Сегодня, – пишет он, – я всё ещё обязан хранить молчание об источниках информации, представленной здесь. Тот, кто хоть что-нибудь знает о таких источниках, поймёт, почему это так. Но могут произойти события, которые очень скоро сделают возможным нарушение этого молчания». (Steiner, 1987, p. 39)
К чему эта мистификация? Штейнер уже описал, как человек может добиться непосредственного восприятия прошлого; он защищал истинность увиденного; и он обещал рассказать больше, чем смогли узнать английские теософы. Ни один читатель не мог допустить, что источником будет не он сам, а иначе, как тогда верить хотя бы одному его слову? Но тогда зачем ему вообще упоминать Скотта-Эллиота? Если мы придерживаемся собственных принципов Штейнера, то, должно быть, потому, что посвящённые находятся в «существенном согласии» по поводу прошлого. Следовательно, из любого согласия между Штейнером и теософами вытекает, что они «видели» одни и те же вещи. Это подразумевает огромный комплимент теософам и, особенно, Чарлзу Ледбитеру, который, как мы знаем, был источником большей части рассматриваемого материала.
Штейнер не скупился на такие комплименты. В 1907 году в важном сообщении для Шюре он признал, что у истоков Теософского общества стояли «истинные посвящённые». (Steiner, 2001a, p. 21) Даже после своего разрыва с Теософским обществом, когда он выступал на годовщине смерти Блаватской, он не преминул отметить, что она «вызывает у него чувство восхищения, почитания и благодарности» (там же, p. 126). Он признал, что «Тайная доктрина» содержит «величайшие откровения из тех, что человечество могло получить в то время», и что в письмах махатм «мы можем найти несколько величайших примеров мудрости, переданной человечеству» (там же, pp. 128-129). Однако, он терпеть не мог Ледбитера.
8
Здесь Ледбитер проводит патриотическую параллель с судьбой Испанской армады, разбитой в 1588 году более манёвренными английскими судами.
9
Здесь автор противоречит сам себе, поскольку буквально на этой же странице рассказывает о встрече Штейнера в 1902 году с Синнеттом, который, безусловно, был представителем первого поколения теософов. (
10
Это провокационное название, ассоциируемое в общественном сознании со злом, хотя первоначальное значение данного слова – «Светоносец».