«Человек» вышел в 1885 году без каких-либо исправлений. Блаватская написала примирительное пояснение для тех теософов, которые отметили множество расхождений с «Эзотерическим буддизмом». Она попыталась реабилитировать Мохини и обещала исправить путаницу, связанную с кругами, корневыми расами и подрасами, в своей будущей книге «Тайная доктрина». (Blavatsky, 1954, p. 412). Она также отправила Синнетту длинный список исправлений, предназначенных для будущих изданий книги (однако, они никогда не использовались). Вот одно из них; тон болезненного раздражения, в каком оно написано [направленный на Мохини], сильно отличается от тона Кутхуми:
Вы, наверное, видите сны, моё нежное дитя. Если вы вообразили себе, когда писали, что человечество второго круга – всё ещё существует, – но на этой Земле и в этом круге!? Разве вы не видите, что говорит Учитель в своём письме мистеру Синнетту? Человек первого круга был эфирным существом, неразумным, но супер-духовным. Во втором круге он становится более физическим, оставаясь эфирным гигантом. В третьем круге он не такой гигант, но более рациональное существо, «скорее обезьяна, чем дэва-человек» (и всё же человек)… Бог мой, наивная прелесть… сходите к исповеди, дорогуша, и узнайте у падре кое-что из Книги Бытия, гл. 6, ст. 2. У вас получается «Забытая история». (Barker, 1925, letter 120)
Первые расы «Тайной доктрины»
Блаватской пришлось самой собирать «фрагменты» и пересказывать историю в своём собственном стиле. «Тайная доктрина» (1888), её вторая важная работа, раскрывает тему «антропогенеза» (или происхождения человека) с не меньшей гибкостью и эрудицией, чем «Изида», но с лучшей композицией. Книга написана в форме огромного комментария к «Стансам Дзиан», представляющим собой никому не известный архаический текст. Если у читателей возникли трудности с пониманием концепций, содержащихся в этой работе, то они не одиноки. Сама Блаватская пишет о себе:
Рождённая и воспитанная в европейских материалистических и считающихся цивилизованными странах, она с величайшим трудом усвоила вышеизложенное. Но имеются известного рода доказательства, которые с течением времени становятся неопровержимыми и неотрицаемыми для каждого серьёзного и непредубеждённого ума. В течение целого ряда лет такие доказательства были предложены ей, и теперь она вполне убеждена, что наша нынешняя планета и её человеческие расы должны были рождаться, расти и развиваться именно таким путём и никаким другим. (Blavatsky, 1888, vol. II, p. 438)
В «Тайной доктрине», как в «Разоблачённой Изиде», Блаватская использует полемику с наукой и религией для обоснования своих эзотерических учений. Науку она уважает, хотя и напоминает нам, что её положения постоянно пересматриваются и меняются и что её методам всего пара веков. Камнем преткновения науки, который и сегодня остаётся таким же, как и в 1880-х годах, является отказ рассматривать что-либо за пределами материальной реальности. По мнению Блаватской, это лишает её возможности проникнуть в тайны как космического, так и человеческого происхождения. Религию же она ненавидит, во всяком случае, её экзотерическую иудео-христианскую разновидность, каковая воспринимает Библию буквально и отвергает при этом любую другую веру. Однако Библия, согласно Блаватской, представляет собой документ, написанный посвящёнными, поэтому здесь эзотерические истины скрыты под самыми невероятными легендами. Фактически же, её истинное содержание не противоречит эзотерическим доктринам Востока, Египта и дохристианской Европы.
Блаватская прекрасно понимала, что её предыстория имеет немного шансов на беспристрастное отношение. Материалистическая наука никогда не позволит отвести какую-либо роль нефизическим элементам человека: духу или душе, будь она астральной или эфирной. Принципы науки не позволяют природе иметь какие-то цели вне пределов слепых эволюционных импульсов дарвинизма. Тем не менее, «Тайная доктрина» устанавливает три радикальных положения:
(а) появление человека раньше всех других млекопитающих и даже раньше гигантских рептилий; (b) периодические потопы и ледниковые периоды вследствие кармического смещения [земной] оси; и самое главное, (с) рождение человека от Высшего Существа или, как выразились бы материалисты, от сверхъестественного существа, хотя, на самом деле, оно было лишь сверх-человеческим (там же, pp. 274-275).
Теософская система является эволюционной, но больше всего её интересует судьба «монад» (термин, заимствованный у Лейбница), которые прошли через эоны космической эволюции, прежде чем стать такими, какие мы есть. О какой-то части этой эволюции позаботилась сама природа, но более поздние её фазы требовали чего-то большего.
Таким образом, физическая природа, предоставленная самой себе при создании животных и человека, не достигает результата. Она может создать только два первых царства [минеральное и растительное] и низших животных, но когда приходит черёд человека, для него, кроме «одежд кожаных» и «дыхания животной жизни», требуются духовные, независимые и разумные силы. Человеческие монады предшествующих кругов, находясь под угрозой не достичь уровня даже «франкенштейновского» животного, нуждаются в чём-то более высоком, чем чисто физические материалы, чтобы построить свою индивидуальность (там же, p. 56).
Природа (в человеке) должна стать соединением духа и материи, прежде чем он станет тем, что он есть; и дух, скрытый в материи, должен постепенно пробудиться к жизни и сознанию. Монада должна пройти через свои минеральные, растительные и животные формы, прежде чем Свет Логоса пробудится в человеке-животном. Следовательно, до этого момента последний не может быть назван «человеком», но должен рассматриваться как монада, заключённая в постоянно меняющиеся формы (там же, p. 42).
Чтобы люди стали чем-то большим, чем животные, нужно было вмешаться высшим существам. В «Тайной доктрине» их называют по-разному: богами, ангелами, творцами, прародителями, отцами, питри, дхиани и т.д. Но их описание и особенности нас не интересуют. Достаточно знать, что определённая их группа была ответственна за появление на Земле первой корневой расы нынешней волны жизни, или «круга». Каким-то образом они «спроецировали» её из своей собственной сущности (там же, p. 87), создав образы, или «астральные двойники», самих себя (там же, p. 113). Но находясь в таком нематериальном состоянии, эти протолюди не имели ни сознания, ни воли, а значит, не могли духовно развиваться. Следовательно, «первое человечество было бледной копией своих прародителей: слишком материальное, даже в своей эфирности, чтобы быть иерархией богов; но слишком духовное и чистое, чтобы быть людьми» (там же, p. 95). Эта первая из семи корневых рас населяла «несокрушимую священную землю», каковая никогда не исчезала, несмотря на все изменения, происходившие с тех пор на земной поверхности. Её географическое положение установить непросто, но она имеет некоторую оккультную связь с Северным полюсом (там же, p. 6).
Представители первой корневой расы не имели тела в общепринятом смысле, поэтому их «невозможно было ранить или убить. Будучи настолько эфироподобны и так мало похожи на людей, они были защищены от любой стихии, будь то вода или огонь» (там же, p. 138). Вместо смерти «эти „люди“ постепенно растворялись, поглощаясь телами своего собственного „потом рождённого“ потомства, которые были более плотными, чем их собственные» (там же, p. 121).
Эти «рождённые потом» существа, выделенные или выдохнутые своими родителями, стали второй корневой расой. Блаватская называет эту расу гиперборейской, потому что она населяла «землю, которая простиралась вокруг Северного полюса и включала в себя то, что сейчас известно как Северная Азия» (там же, p. 7). Вторая корневая раса была более материальной, чем первая раса (хотя по сравнению с нами она всё равно оставалась «эфирной»), и её благополучие уже зависело от физических условий того времени. Когда земли второго континента (в частности, Гренландия) трансформировались из цветущего эдема в гиперборейский ад, большая часть второй расы погибла в этой первой великой муке эволюции. Это произошло вследствие перемещения водной оболочки земного шара, когда океаны изменили своё дно. Было уже четыре таких великих катаклизма, и нам следует готовиться к пятой катастрофе (там же, p. 138).