— Даже не знаю… — между её бровями появилась небольшая складка. Она посмотрела на него в замешательстве. — Ты пытался его убить? Я помню только, как схватила тебя, прежде чем ты успел ударить его… но после этого мне кажется, что я заснула или что-то в этом роде.
— Я не пытался убить его, — сказал Эмброуз. Во всяком случае, после того, что узнал…
Она прищурилась, глядя на него снизу-вверх.
— Я что-то слышала о копье. Никого ведь не сажают на кол, верно?
Он покачал головой.
— Никого не сажают на кол.
— Она ничего не помнит? — спросил Эрикос, растерянно глядя между ними.
Эмброуз пожал плечами, глядя на Мари, которая снова терла глаза.
— Не помню что? — спросила она.
Он вздохнул. Конечно. Один из самых важных моментов в его жизни, помимо встречи с ней, а она даже не помнит. Он мог только представить, что у них был бы первый ребенок, а Мари не вспомнит этого…
Эмброуз застыл на месте.
Нет. Никаких детей. Ничего подобного. Мари никогда не опустится до размножения с таким мужчиной, как он. Он напал на брата, не зная всей правды, и думал, что убьет Эрикоса. Он уже слишком вольно держал ее в своих объятиях прямо сейчас, но именно потребность, отчаянная потребность заставила его прикоснуться к ней.
Ему не нужно было заводить с ней ребенка.
Но думать о том, как она округлится их ребенком, думать о том неземном сиянии, которое украсит ее прекрасное лицо, и о том, как она будет полагаться на него во всех своих нуждах… Он с трудом прогнал боль из своего сердца. Сейчас было не время так думать о Мари — этого времени никогда не будет.
— Я, ах…
Она ободряюще улыбнулась Эрикосу.
— Ты в порядке. На самом деле я не сделала бы ничего из того, что наговорила, — я просто хотела напугать тебя. Как думаешь, это сработало? — спросила она, глядя на Эмброуза.
Он посмотрел на Эрикоса, тот кивнул.
— Да, Мари. Думаю, это сработало, — снисходительно ответил он.
— Окей. Так вы, ребята, больше не ненавидите друг друга?
Эмброуз взглянул на Эрикоса. Все равно проблем будет много. Все равно очень больно. По-прежнему много недоразумений. Но он знал правду, и пока этого было достаточно.
— Нет, Мари. Больше нет.
Эрик резко выдохнул, и Эмброуз постарался не смотреть на брата. Он мог только вообразить, через что пришлось пройти его брату после стольких лет отсутствия Эмброуза. Затем он услышал прерывистое дыхание и шорох воды. Несмотря на то, что он сказал себе, что не собирается этого делать, Эмброуз посмотрел.
И тотчас же опустил руки, обнимавшие Мари, и подошел к брату.
— Мне очень жаль, — мягко сказал он, не имея в виду ничего, кроме этих трех слов, и положил руку на плечо Эрикосу. — Ты мой брат, моя родная кровь. Ничто и никогда не разорвет эту связь.
Эрикос отвернулся, но Эмброуз успел заметить, как покраснели глаза брата. Эмброуз терпеть не мог показывать свою слабость. Он ненавидел прикасаться к людям. Он ненавидел, когда к нему прикасались — все, кроме Мари.
Но когда он увидел боль, которую испытывал его брат, эмоции пронзили его так сильно, что он не смог удержаться от того, чтобы прижать младшего брата к груди и обнять единственную кровную семью, которая у него осталась.
Глава 33
Шесть дней, восемь часов и сорок с чем-то минут спустя Мари была в полном хаосе. У них оставалось всего несколько часов — Мари сбилась со счета, подсчитывая, сколько времени прошло с тех пор, как просьба будет удовлетворена, — и ее голова была подобна сломанному калькулятору.
И быть учителем математики в средней школе, это не всегда было самой предпочтительной вещью.
Она прошлась по комнате, в которой они с Эмброузом устроились. Это была не та комната, в которой они впервые занялись любовью, но она была милой и уютной, и там девушка проводила большую часть своего времени, мечтая, когда не исследовала Атлантиду, к большому разочарованию Эмброуза и Деймоса.
Мысль о том, что Эмброуз думает, что сможет удержать её во дворце, пока целый город будет ждать, пока она все обыщет, была… забавной. Так весело, что она использовала любой шанс, чтобы улизнуть.
К концу дня Мари познакомилась по меньшей мере с пятью новыми людьми. Они не были пугающими, как она думала, и не были эксцентричными, как она предполагала. У Атлантов были свои причуды, но чем больше времени она проводила с ними, тем больше понимала, что единственное, что их отличало, были хвосты и то, как они жили.
Они были настолько нормальными, что это почти шокировало ее — что способствовало ее цели встречаться с новыми людьми каждый день. И Мари знала, что, хотя Эмброузу и Деймосу не нравилось, что она ускользает, девушка могла сказать, что Эмброуз был доволен, что она не закрылась в себе, не тычет во все пальцами и не рыдает.