Но это не мешало ему испытывать страх, подобного которому он никогда не испытывал. Мари стояла у него за спиной, но Эмброуз чувствовал, что она пытается взглянуть на Сето.
Младшая богиня неторопливо двинулась вперед, покачивая бедрами, словно в такт собственному ритму. Ее черные ногти ритмично постукивали по подбородку, когда она смотрела на них, склонив голову набок. Чёрные локоны скользнули в сторону, словно задернув занавеску над ее плечом. Но Эмброуза привлекло иное — синяки, такие глубокие, что казались черными, окружали её горло, отпечатки пальцев, оставленные на шее, говорили больше, чем её глаза.
Атлант прищурился, чувствуя, как что-то движется под водой. Сето пострадала достаточно, чтобы ее раны не полностью исчезли, и все же она была здесь. Глядя на них, как охотник, который только что поймал свою дичь.
— Это было так искренне, — сказала она с насмешливой гримасой, подходя ближе, пока не оказалась всего в паре метров от них. — Правда, было так притарно-сладко. Я чуть не заплакала, пока вы не заговорили обо мне.
Сето заглянула через плечо Эмброуза, изящно изогнув идеальную бровь.
— Это твоя женщина?
Её голос был таким добрым, что, если бы Эмброуз не знал её, не слышал этого тона раньше, он бы подумал, что она искренне интересуется.
Сето никогда не проявляла любопытства. Если её что-то интересовало, она находила, контролировала и узнавала об этом с упорством бешеной акулы. Пристально глядя на нее, он мог сделать только один вывод.
Это была не одна.
Её глаза блуждали по комнате, словно ища что-то.
— Почему ты молчишь? — сладко спросила она, кружась вокруг них. Эмброуз раскинул руки, пригнувшись, держа себя лицом к ней все время, пока Мари была в безопасности позади него.
Где же Деймос? Другие мужчины? Тренировочный зал почти никогда не пустовал — достаточно скоро кто-то должен был появиться.
«Великая Атлантида, как же это не вовремя», — подумал он. Все были заняты подготовкой к дуэли, а Деймос отправился на поиски Сето.
«Теперь дело проиграно», — мрачно подумал он, желая, чтобы Акрина оставалась скрытой, когда она придет к нему, уже образуя клинок. Его руки согнулись, когда невидимый материал коснулся его руки, пальцы свободно обхватили рукоятку. Он держал руки так далеко назад, как только мог, грудь вперед, пряча руки, окружая Мари.
— Ну, она довольно милая малышка, — пробормотала Сето, переводя взгляд с Мари на Эмброуза, и он почти вздрогнул, когда ее золотистые зрачки впились в его, но заставил себя не делать этого. Точно так же, как он заставлял себя сдерживаться, чтобы не напасть на нее.
Он должен ждать. Деймос обязательно придет — он должен был — и тогда Мари будет защищена, пока Эмброуз будет заботиться о психованной суке, стоящей перед ними.
— И… где же ее питомец?
Он почувствовал, что Мари напряглась одновременно с ним.
— Какой питомец? — он зарычал, сжимая клинок в кулаке.
— Деймос, я полагаю. Где он сейчас?
Хвост Мари бился о его хвост, паническое дыхание обдувало его спину. Откуда она знает о нем?
— А какое это имеет значение? Сето, что ты здесь делаешь? — она была там, чтобы убить их. Эмброуз знал ответ, но если он сможет задержать ее достаточно долго, чтобы появился Деймос…
Она радостно засмеялась и захлопала в ладоши, словно он был очаровательным ребенком.
— О, ты же знаешь! Я пришла забрать тебя обратно, Эмброуз, — она указала на него согнутым пальцем.
Волна омерзения прошла через него.
— Сделаешь это ещё раз, и я повырываю тебе все пальцы, — прорычал он. Мари легонько коснулась его плеча.
От одного этого маленького прикосновения его захлестнул целый мир эмоций. Паника за Мари, ужас за Мари, отчаяние за Мари. Все эмоции, которые он испытывал за последнюю неделю, обрушились на его плечи в одну секунду.
Ярость начала затуманивать его зрение, когда острые глаза Сето сузились.
— Или ты пойдешь со мной, или эта сука умрет, — пригрозила она, понизив голос на октаву. Её тело извивалось, как змея, готовая к нападению.
— И куда ты его заберешь? — спросила Мари.
Он пристально посмотрел на неё через плечо.
— Не надо…
— Я серьезно, Эмброуз, — пробормотала она, касаясь его руки. Её глаза вспыхнули красным, как только её рука коснулась его кожи, и он потерял все ощущения. Жизнь медленно покидала его конечности. Мышцы расслабились, и мир начал замедляться.