Мари вздохнула. Да, то, как она думала о нем перед тем, как упасть в обморок, было достаточно, чтобы заставить проститутку чувствовать себя виноватой.
А Эмброуз просто был на своей волне. Он был молчаливый, прямолинейный, правильный, жесткий, расчетливый и суровый, когда от него это требовали обстоятельства. Он был тем, кто действительно заботился о ней. Ее тронуло его беспокойство, его забота, все уважение, которое он оказывал ей, несмотря на ситуацию, в которой они оказались.
Этого было достаточно, чтобы заставить ее сердце колотиться, а желудок трепетать — то, что Рэй никогда не мог сделать для нее.
— Ты проснулась.
Мари вытянулась по стойке смирно, услышав низкий, скрипучий голос. Потом моргнула, когда поняла, насколько они близки. Его глаза были удивительно голубыми, окруженными черными волнами и испещренными белыми пятнышками.
— А, ну да. И ты тоже.
Лицо запылало, и она начала отстраняться от него, чтобы отодвинуться на некоторое расстояние. Но когда девушка отодвинулась, его рука мягко коснулась ее руки. Как будто он был слишком напуган.
— Я беспокоился о тебе, — сказал он. Затем его глаза закрылись, Атлант выглядел так, будто хотел ударить себя. Она смотрела на него, закусив губу. Эмброуз попробовал еще раз. — Когда ты начала… ты знаешь… я не знал, что делать, поэтому я… э-э… снял нам комнату и… ты голодна? У Акрины осталось много фруктов.
Она улыбнулась. Эмброуз нервничал? Мари снова опустила голову на койку и покачала головой.
— Нет, я не голодна. Просто устала.
— О, тогда тебе надо отдохнуть. Я не хотел засыпать здесь… я собирался оставить тебя в покое, но присел на секунду, а потом, наверное, заснул, — Эмброуз провел рукой по подбородку. — У них была только одна свободная комната. Я им тоже не доверяю, так что будет лучше, если мы просто останемся вместе, и не дадим им повода…
Мари мягко коснулась его руки, заставляя замолчать.
— Ты сумел отдохнуть? — спросила она, зевая.
Он кивнул головой.
— Да, вполне.
— Действительно? Это кресло выглядит не очень удобным…
— Я пойду найду тебе что-нибудь…
— Эмброуз, — сказала она, слегка смеясь. — Просто ложись со мной.
— Лечь с тобой? — он побледнел.
Мари кивнула и посмотрела на него щенячьими глазами.
— Ничего такого, но может, мое плечо не будет так болеть…
— Ах, Мари, не думаю, что это хорошая идея. В смысле, я могу вернуться через две секунды с морской губкой, и это будет намного лучше, чем лежать с тобой, — он вырвался из ее рук.
— Сомневаюсь, — сказала она, слегка рассмеявшись. Мари понятия не имела, что на нее нашло, но ей хотелось почувствовать его рядом с собой. Она хотела, чтобы его руки овились вокруг нее. Мари хотела хоть какого-то утешения. Она хотела… его.
— Нет, правда, все в порядке… — Мари лениво села, прикрывая его рот рукой. — Эмброуз, просто прекрати говорить.
Он замолчал.
Девушка схватила его за руку, и Атлант неохотно последовал за ней, неуклюже перемещая свое тело на койку рядом с ней, изо всех сил стараясь отодвинуться от нее как можно дальше. Мари не обратила никакого внимания, вместо этого притянула его ближе к себе и проигнорировала его протесты.
Первое, что она заметила, было то, насколько он был теплым. Атлант был как живая, дышащая, движущаяся печка. Его тело излучало тепло таким удивительным образом, что все, что она хотела сделать, это приблизиться к нему.
Так она и сделала.
— Мари, я не знаю, стоит ли нам это делать.
Слишком поздно. К тому времени, когда Мари наконец устроилась поудобнее, его рука оказалась у нее под головой, а другая свободно обвилась вокруг ее талии, и девушка прижалась к нему всем телом, словно завернутая в кокон. И хотя Эмброуз говорил, что не хочет этого, его тело говорило совершенно другое.
То, как его рука медленно прижимала ее к себе, как его сердце колотилось прямо у ее уха, как его дыхание стремительно покидало его грудь… Мари улыбнулась, пряча лицо у него на груди.
Несмотря на то, что он был напряжен и раздражен, она чувствовала, насколько он силен и мужественен. Каково это — быть с ним? Разделить постель здесь и сейчас. Мари понятия не имела, как рыба занимается сексом, но она помнила, как Эмброуз говорил, что ей придется испытать горячку и потрудиться, чтобы вернуть свои ноги.
И как раз для него.
— У тебя нет никого… особенного, не так ли? — спросила она, глядя на Атланта сквозь ресницы. Что, если он уже связан с кем-нибудь? Вернется ли Урсула, чтобы отомстить или что-то в этом роде?