— Первый урок: сохраняй спокойствие. Чем больше ты возбуждена, тем меньше вероятность, что дельфин не сможет понять тебя.
Мари кивнула головой, все еще возбужденно повиливая хвостом. По крайней мере, у нее хватило ума схватить его за руку.
— Правой рукой нужно вести дельфина. Если хочешь остановиться, то схватись за его спину. Не тяни слишком сильно, чтобы начать двигаться достаточно легонько толкнуть, а затем он будет плыть сам. Мы будем останавливаться каждые пару часов, чтобы дать им передышку, но мы должны прибыть в Атлантиду до завтра.
Мари снова кивнула — потом нахмурилась.
— Мы что, будем спать под открытым небом? Потому что, если поблизости есть отель, я бы предпочла пропустить драку, если до этого дойдет.
Эмброуз покачал головой.
— Если мне не изменяет память, на многие километры вокруг не будет отелей. Это был последний на пути к Атлантиде.
— Меня это вполне устраивает. Я отморожу свой хвост? Что мы будем есть? Где же Акрина?
— Нет, манго и отдыхает, — ответил Эмброуз. — Оберни веревку вокруг запястья, плотно, всего на десять сантиметров. Дельфин будет чувствовать себя более комфортно, если ты касаешься ее. Они очень отзывчивы. Также ты будешь достаточно близко, чтобы поддержать ее и чувствовать себя в большей безопасности на его спине.
Мари сделала, как он сказал, и Эмброуз кивнул, одобряя. Девушка бросила скептический взгляд на дельфина, который завизжал на нее и захлопал хвостом, прежде чем она обмотала веревку вокруг запястья, прижимаясь к возбужденному существу.
— Не забудь похвалить его, — сказал он, — даже если ты просто погладишь его по носу. Он будет в восторге.
— Окей. Ты уверен, что он не откусит мне руку?
Эмброуз усмехнулся.
— Тебе нужно перекусить, прежде чем мы уйдем?
Перед отъездом она съела несколько персиков. Достаточно скоро ее желудок перестанет чувствовать такой голод, и ей вообще не нужно будет есть.
Эмброуз уже начал сравнивать ее с новорожденной. Прошли тысячи лет с тех пор, как смертные превращались в Атлантов, но он помнил некоторые основы. Как младенцу, ей нужна была мимолетная еда, чтобы набраться сил, ей нужен был отдых, чтобы привыкнуть к своему хвосту, и у нее был характер взбешенного осьминога.
Мари потерла живот, качая головой.
— Нет, я сыта. Мы едем в Атлантиду или как? Мы уже можем плыть?!
Опять же, совсем как новорожденный Атлант.
Улыбаясь и кивая, он легким движением руки подтолкнул дельфина вперед. Они никогда не нуждались в большом поощрении, чтобы начать двигаться — это была остановка, трудная часть. Он почувствовал на себе взгляд Мари, делающей то же, что и он, и решил, что должен держать ее ближе к себе. Дельфин был опытен, но Мари — нет.
Эмброуз начал тянуться к ее вожжам, когда ее смех остановил его. Сквозь крики, плач, стоны и ярость, он еще не слышал ее смеха, и то, как он звенел в воде, прямо в центре его груди… остановило его.
Его глаза закрылись, когда она снова рассмеялась. Звук захлестнул его, поглощая. «Это было чистое счастье», — подумал он. Что-то, что он когда-то чувствовал. Он не мог представить себя таким же, каким был раньше — соблазняющим женщину, делающим свое дело, а затем уходящим навсегда и заводящим друзей каждые две секунды.
Две тысячи лет — не такой уж большой срок для его народа, но этого было достаточно, чтобы изменить его. Будет ли Мари такой же, как он? Эмброуз задумался, глядя на нее, пока она пыталась заставить дельфина следовать за ним. Будет ли он знать ее достаточно долго, чтобы увидеть, как время изменит ее?
Ей придется узнать об их культуре, их обычаях. У нее не было никакой возможности вернуться на поверхность — Эмброуз не допустил бы этого. Если девушка пригрозит, что бросит его и отправится туда, он заставит ее остаться. Мари не понимала, какие опасности может таить в себе жизнь на земле, как и его мать.
Даже спустя два часа без контакта с океаном Мари умрет. Он своими глазами видел, как это случилось, когда его мать оставила их, чтобы подняться на поверхность.
При этом воспоминании его пронзила боль. Сильная, физическая боль, от которой его глаза закрывались, когда она охватывала его.
Боги, его родители. Один из худших случаев в истории Атлантиды, и он был там, чтобы увидеть все это, пережить необходимость забрать тела обратно, пережить посвящение в качестве короля, прежде чем он был готов.
Эмброуз не был готов к трону. Ему было всего двести пять, и он все еще переживал подростковую жизнь. Девушки, учеба, тренировки и выпивка. Его родители не давили на него, скорее всего, думая, что будет лучше, если он сам поймёт, что такая разгульная жизнь не для него. Они думали, это было мудро.