Тритон не совершит той же ошибки, что и его отец. Адреналин пульсировал в нем, приводя в движение. То же самое он чувствовал и с Деймосом. Существо бросило на него мимолетный взгляд и кивнуло.
Сигнал к началу.
— Забери ее, — прорычал он Деймосу, игнорируя сбивчивые вопросы Мари.
— Эмброуз? Что происходит? Нет! Убери от меня свои руки! — крикнула она, когда Деймос обхватил ее за талию своими мощными руками. Он повернулся и уставился на Эмброуза своими бездушными, кроваво-красными глазами, и сейчас он мог только молиться, чтобы Мари осталась в безопасности.
Увезти ее с поля боя значило бы заставить половину стаи октопианов последовать за ними, а именно этого он и добивался — даже если это подвергало Мари опасности, которую он стремился снизить к нулю.
Деймос рванулся прочь с кричащей Мари на руках, двигаясь быстрее, чем любое другое существо в океане. Когда октопианы показались, чернильный дым начал забивать его зрение. Он знал их план нападения, они хотели ослепить его.
Дым не был ядовитым и не повредил бы его глаза — все, что он мог, это оставить его уязвимым для нападения. Длинные черные щупальца скользнули в поле его зрения, и сквозь чернила он насчитал пятерых нападающих.
Эмброз бросил взгляд через плечо в ту сторону, куда уплыл Деймос. Пятеро последовали за ними — как раз то, что ему было нужно. Деймос мог без проблем вытащить их и доставить Мари в безопасное место, и Эмброузу не пришлось бы беспокоиться о ней вообще.
Он приказал своей Акрине подойти к нему, которая уже начала формировать метательные клинки, копье и тонкий меч. Он взял кинжалы, связанные вместе кожаным ремнем, и быстро перекинул их через плечо.
Со всех сторон он слышал жуткий скрип. Это мог быть затонувший корабль, плавающий назад и вперед по воде, но это был не зов смерти октопианов. Они адаптировали свои звуки еще со времен их первых атак на утопающих пассажиров.
Это его не обмануло. Холодная решимость и смертоносное намерение пробежали по его крови, усиливая предвкушение убийства. Эмброуз был более чем готов к этому. С тех пор как умерли его родители, он поставил своей целью выслеживать, калечить и убивать каждого октопиана, которого только мог. Они были единственным врагом Атлантов, и чем больше он сможет убить, тем лучше.
Чернила медленно растаяли, и к этому времени он уже успел пристегнуть все свое оружие. Акрина обвилась вокруг его тела, покрывая его тонкой броней. Лопатки были покрыты красным, в то время как все остальное было из чистого оникса. Он не взял шлем, чтобы его зрение не затуманилось еще больше.
Атлант прищурился в темноте, и через несколько секунд туман полностью рассеялся. На него смотрели, как на долгожданную еду, семь самых смертоносных существ в море после Деймоса.
Был очень слабый шанс, что он выберется отсюда невредимым. Хотя у него была Акрина и многолетний опыт охоты и убийства, но их было семеро.
У каждого из них было по восемь щупалец разного цвета — от черного до темно-фиолетового. Они скользили вокруг тел друг друга, создавая барьер против него. Атлант только усмехнулся.
Все они выглядели одинаково. Жесткие черные волосы, тонкая грудь, похожие на палки руки и клыки, торчащие из уголков рта. Их желудки были опустошены от голода, что делало ситуацию еще более опасной.
Эмброуз воспринял это как добрый знак.
Щупальца начинались от бедер. Октопианы были воплощением власти и отвращения, их предки были Атланты и осьминоги. Он знал историю о том, как они появились, чего не знали большинство Атлантов. Отчасти осьминоги были почти его семьей.
Один из осьминогов рванулся вперед, оскалив клыки и хихикая. Эмброуз остался на месте, ожидая, что они станут более агрессивными. Как только это произойдет, он нападет.
Тот, кто сделал первый ход, скорее всего, победит.
Именно это говорил ему его отец. Ударить первым, сильно ударить и искалечить — именно это он и собирался сделать. Эмброуз сжал рукоять клинка в кулак.
— Наследник? — прошипел один из них. Голос обвился вокруг головы Атланта, как тиски, скрипучий и пронзительный. Несмотря на щупальца, их крики были еще хуже.
— Действительно, угощ-щение для всех нас-с-с!
— Наша с-с-тая будет довольна.
Эмброуз ухмыльнулся, пожимая плечами.
— Конечно, если ты сможешь добраться до меня. Как поживает твоя соседская стая? Последний раз, когда я проверял, они были на дне океана.
Самодовольство мгновенно исчезло с их пепельных лиц.
— Ах ты, ублюдок! За это ты заплатиш-ш-шь.
— Может быть, — сказал он, — тебе стоит научиться отбрасывать обиду?