Он коротко кивнул.
— Черный, — пробормотал он, окидывая комнату бесстрастным взглядом.
— Много, — согласилась она. Как, черт возьми, она собирается отвлечь его настолько, чтобы выбраться отсюда? К тому времени, как она сбежит, Эмброуз и король уже будут сражаться — или Эмброуз может быть уже мертв.
Ее сердце бешено колотилось.
Мари определенно нужно было уйти, и как можно скорее.
Неприятное ощущение в животе навело ее на мысль.
— Думаю, мне нужно отлучиться, — сказала она беспокойно, держась за живот. Мари подумала, что ей не очень-то хорошо удается притворяться, что у нее болит живот, но этого было достаточно. Деймос машинально отвел от нее взгляд.
— Рвота, — проскрежетал он, скривив лицо. — Отвратительно.
Мари издала рвотный звук и увидела, как он вздрогнул.
Пока он смотрел в сторону, девушка быстро прошла к площадке, а затем выскользнула из-за занавески, которая была за ней, скользя вдоль колонны.
Удивительный вид предстал перед ее глазами. Город был хорошо виден отсюда. Со своего маленького укрытия она могла видеть каждый храм, растение и существо. И боже, это было прекрасно.
Она легко могла представить, как влюбляется в Атлантиду.
Но сейчас она должна была спасти человека, которого любила…
Мари остановилась.
Нет. Не любила. Она заставила себя пошевелиться, хотя ее сердце бешено колотилось в груди от того, что она почти закончила мысль. Было слишком рано любить Эмброуза — черт, она встретила его пару дней назад. Рэй все еще занимал ее мысли. Предательство, гнев. Ей было слишком больно думать о любви к другому мужчине.
Верно?
Мари проплыла несколько метров вниз по зданию, все еще оставаясь снаружи. Она призвала на помощь свою супер-рыбью скорость и постаралась плыть достаточно быстро, чтобы охранники, стоящие на страже, не заметили ее.
На самом деле, Мари вообще не думала о Рэе. Она была захвачена приключением, опасностью и… Эмброузом. Теперь он поглощал каждую ее мысль. Предательство Рэя было лишь незначительным уколом в ее сердце — Эмброуз был причиной того, что оно билось.
Может быть, это слишком рано. Может быть, это иррационально. Может быть, это неправильно. Но разве Мари должна была заботиться об этом? У нее был мужчина, который заботился о ней, новый старт в жизни и чистый лист. Взять ситуацию под контроль и, наконец, обрести счастье в своей жизни было бы для нее самым лучшим.
Именно этого хотела бы от нее ее мать и отец. Они никогда не любили Рэя. Они терпели его ради нее, но не приветствовали. Он был слишком скрытным, слишком зажатым. Однажды мать предупредила ее, чтобы Мари не связывалась с кем-то, кто ей не понравится, и это обернулось тем, что Мари неделями не разговаривала с матерью.
Но не потому, что ей этого не хотелось. Именно Рэй держал ее вдали от семьи. Говорил ей, чтобы она дала им время, убеждал ее просто положить трубку и перестать думать о них.
Это вызвало болезненный раскол в ее семье. Братья перестали с ней разговаривать, отец не писал ей сообщений, а мать даже не пыталась заговорить с ней.
Она знала, что ее родители одобрили бы Эмброуза. Красивый, сильный, верный, идеальный, отлично целуется и с волшебными руками… Она вздрогнула, поймав последнюю мысль. Мари знала, что ее мать более чем одобрит Эмброуза. А если они с родителями поссорятся, он не позволит ей молча страдать. Он заставит ее разобраться с ними.
Так же, как Атлант разбирался со всем остальным. Если у Эмброуза и были проблемы, он их исправлял. Он не бросал других и уж точно не лгал. Он легко мог оставить ее в пещере. Ему не нужно было превращать ее в русалку, мириться с ней или позволять ей ходить с ним повсюду. Он не должен был защищать ее и рисковать своей жизнью ради нее.
Но он сделал это.
Когда девушка впервые увидела его в пещере, его лицо было жестким, как будто он никогда в жизни не улыбался. За то время, что они провели вместе, произошли разительные перемены. Он не только вздыхал, улыбался или смеялся над ней. Он позволил ей прикоснуться к себе.
После всего, что с ним сделали в той пещере, он дал ей права, которые, как она подозревала, никогда бы не дал снова другому.
Звук приглушенных голосов вывел ее из задумчивости.
В нескольких метрах от нее стояли два охранника. Их плечи были покрыты доспехами, и у обоих в руках было длинное острое копье.
— Никогда не думал, что этот ублюдок вернется сюда снова, — сказал тот, что слева. Его голос был полон отвращения.
— Не понимаю, зачем Каю понадобилось защищать его, — пробормотал правый.