Эрикос не двинулся с места.
Он забыл о людях, которые начали наблюдать за ними, он забыл о Мари. Он забыл о последствиях и тяге. Все, о чем Эмброуз мог думать, это как сильно он хотел убить единственного брата, который у него когда-либо был.
Эмброуз поднял кулак.
— Что происходит?
Он замер.
Смущенный, прекрасный голос Мари долетел до его ушей, и все движения прекратились. Эрикос заглянул за плечо Эмброуза, и его лицо преобразилось. Улыбка, очарование были слишком хорошо знакомы Эмброузу. Эрикос потерял свой стоический взгляд и улыбнулся Мари, положив руку на плечо Эмброуза.
Он напрягся.
— Все в порядке? — медленно спросила Мари, с сомнением глядя на его брата, прежде чем перевести взгляд на Эмброуза.
Она знала.
Эмброуз едва не ударил себя кулаком.
Когда её глаза приняли самое холодное, самое каменное выражение, которое он когда-либо видел, он понял, что все испортил.
— Все в порядке, — небрежно сказал Эрикос, пытаясь взять ситуацию под контроль. Малыши, которые плавали вокруг Мари, были в нескольких метрах от нее, наблюдая за своей новой моделью для подражания широко раскрытыми глазами.
— Ты в этом уверен? — спросила она. Её рука упала на бедро, а глаза сузились.
Эмброуз не стал утруждать себя ложью — он просто молчал. Мари знала, что он собирался избить своего брата до полусмерти, и ей это не нравилось.
— Да, мэм. Мы с братом просто разговаривали.
Её глаза сузились.
«Один удар», — подумал Эмброуз.
— Неужели?
— Стратегия и все такое, — продолжил он, глядя на Эмброуза так, словно у них был общий секрет.
«Второй удар».
— Братские штучки, — закончил он, одарив её еще одной улыбкой.
На это она никак не отреагировала.
«Третий удар».
Ее голова наклонилась в сторону.
— О. Вау. На секунду мне показалось, что Эмброуз вот-вот разорвет тебя на части. Должно быть, я действительно ошиблась — или ты просто солгал мне в лицо.
Эрикос неловко пошевелился.
— Просто чтобы ты знал, — прошипела она, наклоняясь вперед. И Эмброуз, и Эрикос подались назад, не смея сделать ни шагу назад, но опасаясь того, что она собиралась сделать. Она вытащила палец, и он съежился. — Я не люблю, когда мне лгут. Вообще-то, я это ненавижу. И что бы ни происходило между тобой и Эмброузом, это даже не имеет значения для меня, пока это не повлияет на его восхождение на трон, и пока он не попадет в неприятности из-за убийства твоей задницы! Ты можешь быть грязным маленьким говнюком, сколько захочешь, — продолжала она, сверкая красными глазами. — Но как только ты начнешь лгать нам, у нас возникнут проблемы. Действительно большие проблемы. Эмброуз станет королем, и что ты будешь делать, если солжешь ему? Он не слишком рад тебе сейчас, и я очень сомневаюсь, что он будет рад тебе после. А мне, — она указала на себя, — будет все равно.
К тому времени, как она закончила, лицо Эрикоса покраснело, Мари тяжело дышала, а Эмброуз почувствовал, что возбуждается. Великая Атлантида, эта женщина была сексуальна, когда сердилась не на него.
— Достаточно жалок, чтобы предать своего брата, и достаточно жалок, чтобы солгать. Я всегда имела дело с такими детьми, как ты, — отрезала она, указывая пальцем на Эрикоса. Он почувствовал, как его брат вздрогнул, когда Мари ткнула его в грудь. — Я видела, как их жизни рушатся из-за того, что ты сейчас делаешь. Если между вами какие-то терки скажите мне сейчас. Это разрушает семьи, как ничто другое. Это ревность заставила тебя уйти от него? Жадность? Это, должно быть, было плохим решением для тебя, учитывая, что не ты сейчас король!
Вся краска мгновенно сошла с лица Эрикоса.
— Ну что? — спросила она, откидывая волосы с лица. — Ничего не можешь сказать по этому поводу? Потому что ты знаешь, что поступил неправильно?
Эрикос резко посмотрел на брата, и она замолчала.
— Что?
— Если ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас, нам нужно найти в друге место.
— Нам не о чем говорить. — Эмброуз вмешался прежде, чем Мари успела открыть рот. Ее глаза вспыхнули красным.
— Вообще-то, — пробормотал Эрикос, осторожно оглядывая окрестности. Атланты начали проявлять смелость, подходя достаточно близко, чтобы слышать разговор. Дети уже давно уплыли, слишком напуганные внезапной враждебностью, чтобы оставаться поблизости. — Есть о чем. У меня не было возможности поговорить с тобой.
— Если вы собираетесь поговорить, то я тоже пойду, — заявила Мари, поджав губы.
— Мари…
Она оборвала Эмброуза жестким взглядом.
— Я должна быть уверена, что ты его не убьешь.