— Не трогай меня, — прорычала она.
Эмброуз кивнул, и ощущение покинуло ее.
— Давай заключим сделку, — сказал он.
— Сделку? — она даже не потрудилась скрыть свой цинизм. Раздался еще один крик, а затем какой-то глухой стук, и у нее закружилась голова. Бах. Драки в баре. Это было похоже на подводную версию шумного западного бара.
С того места, где она стояла, дверь выглядела так, будто могла распасться в любую секунду. Она была темно-коричневой, с закругленными краями и мхом, ползущим по каждому сантиметру. На дне лежал небольшой сверток, и чем ближе она присматривалась, тем заметнее была цепочка маленьких слизняков, выползающих из него.
Боже.
Ее диафрагма затанцевала, и ее чуть не вырвало персиком и манго, которые она съела ранее.
— Я не против спать на полу в паре километров от этого места, — сказала она с отчаянием в голосе.
Эмброуз сочувственно посмотрел на нее и покачал головой.
— Нет, мы останемся здесь.
— Те… люди. Твари. Там есть твари, которые разорвут меня на куски!
Он нахмурился, глядя на нее.
— Мы имеем дело не с октопианами, так что твой страх напрасен.
Мари изумленно уставилась на него.
— Не имеет значения! Ты слышишь грохот, доносящийся изнутри? — еще один удар раздался изнутри, как раз в тот момент, когда дверь снова начала стучать по замшелому каменному зданию.
Дом был в два раза больше, чем ее собственный, с двумя этажами и несколькими выбитыми окнами, в которых была только деревянная доска, как своего рода охранник для уединения. Так же, как и дверь, мягко струящийся мох цеплялся за бок здания, странные скалистые образования также умудрялись расти и прилипать к нему. Несколько колоний рыб окружили каменное здание, как зловещий барьер крепости суши.
Мари могла поклясться, что какая-то рыба презрительно на нее таращилась. Это только укрепило ее решимость не заходить в это грубое место.
Эмброуз стоял, скрестив руки на груди, нахмурив брови и смущенно нахмурившись.
— Я не понимаю, почему ты не можешь просто делать то, что я говорю? — спросил он раздраженно.
Мари изумленно уставилась на него.
— Я думаю, что у кого-то будет проблема войти в здание, в котором происходит драка в баре! — что-то разбилось изнутри, и она вздрогнула. — Ты не можешь всерьез хотеть, чтобы я пошла туда с тобой.
— Я серьезно, — сказал он, качая головой, как будто прочищая любую другую мысль. Смущение исчезло с его лица, сменившись смущающей суровой натурой, которая заставила ее медленно отступить от него.
— Нет, — сказала она, качая головой.
— Да!
— Нет, Эмброуз.
Он приближался к ней, как бы сильно девушка ни старалась говорить и как бы далеко ни отступала. Тритон нежно, но крепко схватил ее за руку.
— Мари, все не так уж плохо. Ты пережила трансформацию, ты сбежала от психотической богини, и ты не порубила меня на кусочки, как я уверен, ты хотела в течение последнего часа.
Эмброуз улыбнулся, заставляя ее желудок делать странные вещи. Она нервно сглотнула.
— Каждое путешествие начинается с первого шага… даже если он находится в неправильном направлении, по крайней мере, хвост двигается, а мозг думает. До сих пор ты проделала удивительную работу, держа себя в руках. Я более чем уверен, что ты сможешь осилить такую мелочь.
Мари уставилась на него, а потом вздохнула.
— Хорошо… но только потому, что я устала. Мы ведь будем спать здесь, верно? Атланты вообще спят?
Если бы она больше не могла спать, у них была бы проблема. Большая, ворчливая проблема по имени Мари.
— Да, спят. Как новообращенный Атлант, тебе необходимо отдохнуть. Мне так жаль, что пришлось тащить тебя с собой, не дав времени на восстановление, — сказал он, его голос понизился от раскаяния, умудрившись смыть с себя темную волну.
При одной только мысли о том, что она может опустить голову и позволить своим ногам — хвосту — отдохнуть, борьба оставила ее, а плечи опустились. Да, там было единственное, что она хотела сейчас.
— Просто спать. Я хочу спать.
Вот. Мари сказала это. Девушка позволила Эмброузу отвести себя к промокшей насквозь двери и постаралась не смотреть на рыбу-демона с презрительным взглядом.
— Я не знаю, как долго это будет продолжаться, но я не могу выпустить тебя из виду… если что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты уплыла как можно дальше от этого места, — пробормотал Эмброуз ей в висок, прежде чем открыть дверь.
Они прошли всего лишь пару сантиметров, прежде чем дверь за ними захлопнулась, и несколько глаз уставились на вошедших.
Все мгновенно остановилось.
Каждая.
Чертова.
Тварь.
Мари попятилась к Эмброузу, едва сдерживая вздох. Около двадцати Атлантов стояли вокруг стола, играя в какую-то игру, в которой был задействован маленький бриллиант.
Однако она задыхалась не из-за бриллианта.
Каждый из них был более грубой и страшной версией Эмброуза. У всех были испачканные чернилами руки, у всех были шрамы на лицах и голой груди, и все они смотрели на них так, словно в комнату вошел призрак.
Но, конечно, все изменилось в течение секунды. Ее сердце бешено заколотилось в груди при виде чистой ненависти в их глазах… или это была ярость? Это было похоже на ярость. Действительно бешеная ярость.
— Эмброуз? — прошептала она, прячась за его спиной.
— Ничего не говори, — его голос был едва слышен для нее.
Вода вокруг них зашевелилась, и ее голова дернулась назад. Неуклюжий Атлант с плавником — это был плавник акулы? — торчащий из его спины перекрыл дверь полностью… отрезая путь к выходу.
«О, прекрасно. Просто прекрасно».
Глава 10
Мари была более чем уверена, что они умрут.
Большие, плохие, уродливые парни собирались убить Эмброуза, а затем разорвать ее на части, и она никогда не сможет задушить Рэя голыми руками.
— Это тот, о ком я думаю? — прорычал один из мужчин. У него был один глаз и шрам, который тянулся вдоль его лица. Почти вся левая сторона его тела была покрыта татуировками. Его хвост был черным как ночь, совершенно противоположным ее и Эмброуза.
— Не может быть, — пробормотал другой. Мари не видела, кто это сказал, но, оглядев комнату, на мгновение задержалась, чтобы оценить обстановку. Как и снаружи здания, в дальних углах комнаты располагался мох. Освещение — каким бы дьявольским образом им это ни удавалось — было тусклым, и комната выглядела туманно, как будто в группе был курильщик. Вот только курить под водой было невозможно, а чтобы ввести в уравнение электричество… у нее заболела голова от попыток разобраться в этом.
В нескольких метрах от них стояла группа мужчин. Мокрые деревянные столы выстроились вдоль стены с ржавыми стальными стульями. Слева от главного входа располагался традиционный бар. Там стояла высокая стойка, за которой сидел одинокий худой бармен, а перед ним было несколько прозрачных бутылок с чем-то. Ее лицо исказилось от отвращения, когда Мари попыталась определить, что было в них. В одних была зеленая слизь, в других — черная, а в третьих — коричневая. Мари оторвала взгляд от отвратительных бутылок и снова посмотрела на мужчин.
— Он выглядит немного старше… уродливее, чем раньше.
Мари была так близко к Эмброузу, что чувствовала каждую его реакцию. Поэтому, когда его плечи напряглись, как стрела, готовая вылететь, она схватила его сжатую в кулак руку и попыталась успокоить, пока не поняла, о чем говорил этот придурок.
— Ты не урод, — яростно прошептала она, ткнув его локтем. — Не слушай их.
— Нет, — тихо ответил Атлант. Девушка попыталась заглянуть ему через плечо, чтобы увидеть его выражение, но он смотрел вперед, не нарушая своей концентрации.
— Что происходит?
— О, и посмотри, что у нас тут есть, — тот же самый человек, у которого не было глаза, заглянул через плечо ее защитника.
Мари напряглась, ее рука мгновенно обхватила руку Эмброуза, успокаивая выпуклые мышцы, которые напряглись под ее ладонью.
Ее сердцебиение подскочило еще на одну ступеньку, когда тишина затянулась. Эмброуз не сдвинулся со своего места перед ней, хотя одноглазый мужчина ясно дал понять, что хочет привлечь к ней все внимание — она пряталась за ним, как испуганный тунец из рыболовной сети.
— Женщина? — спросил голос с акцентом, звучавший немного глупо. Мужчина говорил, проглатывая гласные так, что было вообще не понятно, о чем он. Она посмотрела через локоть Эмброуза на того, кто говорил, и всю сцену перед ней.
В тот же миг ее сердце попыталось подняться к горлу. «Окей. Это действительно не хорошо».
У всех Атлантов, которых она видела, было какое-то оружие. От маленького кинжала и полноценного копья, до какой-то стрелы… и все они были направлены на них.
— Эмброуз, — прошептала она, прижимаясь к его спине, когда мужчина позади нее придвинулся немного ближе, достаточно, чтобы его хвост коснулся ее локтя. — Мне еще рано умирать…
— Ты только посмотри на это! Она говорит! — комната разразилась смехом, от которого у нее по спине пробежал холодок. — Значит, изгнанник принес нам благодеяние за то, что мы остались здесь, не так ли? Глупая маленькая девчонка, которая слепо последовала за тобой и имеет достаточно мозгов, чтобы произносить слова.
К счастью, все внимание было сосредоточено на Эмброузе. Она не могла видеть его лица, но знала, что он только злится — его спина была тверда как камень, а рука под ее ладонью была неподвижна.
— Я принес тебе кое-что, но не женщину, — его голос был таким же ровным, как и раньше, с намеком на что-то большее, что-то… опасное. Мари закрыла глаза, желая оказаться, где угодно, только не здесь. Например, в теплой постели, с попкорном и фильмом, оценивая работы и смеясь над студентами, которые, очевидно, списали домашнее задание и жульничали на тестах… вот где она хотела быть.
Вместо этого она была здесь, в каком-то захудалом рыбном отеле. И вот-вот умрет. Прекрасно.