Его тусклый коричневый хвост взметнулся вверх, едва не задев Эрикоса. Он увидел вспышку неузнаваемых эмоций, промелькнувшую на лице его брата, прежде чем темные пряди закрыли Эмброузу зрение. Он ожидал, что Эрикос набросится на него, чтобы отомстить.
Шок заставил его замереть, когда он этого не сделал. Эрикос только бросил на него недовольный взгляд, многозначительно разглядывая пятна на его шее.
— Я бы следил за тем, что ты говоришь, старик. Не слишком уверен, что эти пятна позволяют тебе трезво мыслить.
Явная угроза человеку, которую поймут только они трое. Что-то похожее на гордость поселилось в его груди, когда мужчина перед двумя братьями начал бледнеть, подняв руку, чтобы прикрыть точки. Другие Атланты думали, что они приходят с возрастом. Было лишь несколько избранных, достаточно старых, чтобы достичь стадии увядания с видимыми признаками использования крови октопианов, но те, кто это сделал, все когда-то были воинами.
Мужчина, казалось, почувствовал угрозу, бросив взгляд на малышей Атлантов вокруг него. Его лицо было бесцветным, и пятна снова растянулись, пока он пытался придумать, что сказать.
После минутного напряженного молчания он протиснулся сквозь притихшую изумленную толпу и оставил братьев разбираться с толпой. Не то чтобы там было с чем разбираться. С быстротой испуганной стаи рыб они расступились от него.
Эмброуз не осознавал, что задержал дыхание, пока старик не ушел, вода с силой хлынула из его груди.
— Что это было, черт возьми? — прорычал Эмброуз, поворачиваясь к брату.
Эрикос, его младшая версия, встретил его яростный взгляд в упор.
— Если бы я ничего не сделал, это сделал бы ты.
— Зачем тебе вообще беспокоиться? В прошлый раз, когда я «что-то сделал», — сказал он, чувствуя, как гнев начинает закипать в его жилах, — ты оставил меня наедине с Советом. Какое право ты имеешь сейчас выступать в мою защиту?
Эмброуз заметил, как мрачное выражение промелькнуло на лице брата, прежде чем тот успел его скрыть.
— Тебе нужно занять трон. А этому не бывать пока люди ненавидят тебя, пусть ты бы и победил Х'Сай сотню раз.
Он не мог остановить рычание, которое поднялось в его груди. Эрикос вел себя так, будто ему не все равно, и Эмброуз не верил ни единому его слову.
— Ты позоришь меня, — огрызнулся он, толкнув Эрикоса в плечо и забыв о Мари. Воспоминания обо всех их приключениях вспыхнули в его голове, усиливая его гнев.
Эрикос не ударил в ответ, как планировал Эмброуз. Он просто отошел и уставился на Эмброуза.
— Прости, — сказал он так тихо, что Эмброуз едва не пропустил его слова мимо ушей.
— Прости? Это все, что ты можешь мне сказать? Меня пытали две тысячи лет, потому что ты не мог вытащить свою голову из задницы. Я до сих пор помню, как ты взял копье и ушел. Ни сказав ни слова, ни обернувшись, ничего.
Он услышал вдалеке счастливый голос Мари, что-то говорившее ему, что он должен остановиться.
Но он не мог… не тогда, когда стоял перед своим кровным братом-предателем.
— Я так долго заботился о тебе, — прорычал он, сжимая кулаки, и боль прожгла его. — Я вытаскивал тебя из бед, я заботился о тебе, я дал тебе все, что тебе было нужно, когда был на троне. Но когда моя верность Атлантиде, после всего, что я сделал, чтобы защитить ее, оказалась под вопросом… Что ты сделал? Оставил меня, — прорычал он, бросаясь вперед.
Эрикос не двинулся с места.
Он забыл о людях, которые начали наблюдать за ними, он забыл о Мари. Он забыл о последствиях и тяге. Все, о чем Эмброуз мог думать, это как сильно он хотел убить единственного брата, который у него когда-либо был.
Эмброуз поднял кулак.
— Что происходит?
Он замер.
Смущенный, прекрасный голос Мари долетел до его ушей, и все движения прекратились. Эрикос заглянул за плечо Эмброуза, и его лицо преобразилось. Улыбка, очарование были слишком хорошо знакомы Эмброузу. Эрикос потерял свой стоический взгляд и улыбнулся Мари, положив руку на плечо Эмброуза.
Он напрягся.
— Все в порядке? — медленно спросила Мари, с сомнением глядя на его брата, прежде чем перевести взгляд на Эмброуза.
Она знала.
Эмброуз едва не ударил себя кулаком.
Когда её глаза приняли самое холодное, самое каменное выражение, которое он когда-либо видел, он понял, что все испортил.
— Все в порядке, — небрежно сказал Эрикос, пытаясь взять ситуацию под контроль. Малыши, которые плавали вокруг Мари, были в нескольких метрах от нее, наблюдая за своей новой моделью для подражания широко раскрытыми глазами.
— Ты в этом уверен? — спросила она. Её рука упала на бедро, а глаза сузились.
Эмброуз не стал утруждать себя ложью — он просто молчал. Мари знала, что он собирался избить своего брата до полусмерти, и ей это не нравилось.
— Да, мэм. Мы с братом просто разговаривали.
Её глаза сузились.
«Один удар», — подумал Эмброуз.
— Неужели?
— Стратегия и все такое, — продолжил он, глядя на Эмброуза так, словно у них был общий секрет.
«Второй удар».
— Братские штучки, — закончил он, одарив её еще одной улыбкой.
На это она никак не отреагировала.
«Третий удар».
Ее голова наклонилась в сторону.
— О. Вау. На секунду мне показалось, что Эмброуз вот-вот разорвет тебя на части. Должно быть, я действительно ошиблась — или ты просто солгал мне в лицо.
Эрикос неловко пошевелился.
— Просто чтобы ты знал, — прошипела она, наклоняясь вперед. И Эмброуз, и Эрикос подались назад, не смея сделать ни шагу назад, но опасаясь того, что она собиралась сделать. Она вытащила палец, и он съежился. — Я не люблю, когда мне лгут. Вообще-то, я это ненавижу. И что бы ни происходило между тобой и Эмброузом, это даже не имеет значения для меня, пока это не повлияет на его восхождение на трон, и пока он не попадет в неприятности из-за убийства твоей задницы! Ты можешь быть грязным маленьким говнюком, сколько захочешь, — продолжала она, сверкая красными глазами. — Но как только ты начнешь лгать нам, у нас возникнут проблемы. Действительно большие проблемы. Эмброуз станет королем, и что ты будешь делать, если солжешь ему? Он не слишком рад тебе сейчас, и я очень сомневаюсь, что он будет рад тебе после. А мне, — она указала на себя, — будет все равно.
К тому времени, как она закончила, лицо Эрикоса покраснело, Мари тяжело дышала, а Эмброуз почувствовал, что возбуждается. Великая Атлантида, эта женщина была сексуальна, когда сердилась не на него.
— Достаточно жалок, чтобы предать своего брата, и достаточно жалок, чтобы солгать. Я всегда имела дело с такими детьми, как ты, — отрезала она, указывая пальцем на Эрикоса. Он почувствовал, как его брат вздрогнул, когда Мари ткнула его в грудь. — Я видела, как их жизни рушатся из-за того, что ты сейчас делаешь. Если между вами какие-то терки скажите мне сейчас. Это разрушает семьи, как ничто другое. Это ревность заставила тебя уйти от него? Жадность? Это, должно быть, было плохим решением для тебя, учитывая, что не ты сейчас король!
Вся краска мгновенно сошла с лица Эрикоса.
— Ну что? — спросила она, откидывая волосы с лица. — Ничего не можешь сказать по этому поводу? Потому что ты знаешь, что поступил неправильно?
Эрикос резко посмотрел на брата, и она замолчала.
— Что?
— Если ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас, нам нужно найти в друге место.
— Нам не о чем говорить. — Эмброуз вмешался прежде, чем Мари успела открыть рот. Ее глаза вспыхнули красным.
— Вообще-то, — пробормотал Эрикос, осторожно оглядывая окрестности. Атланты начали проявлять смелость, подходя достаточно близко, чтобы слышать разговор. Дети уже давно уплыли, слишком напуганные внезапной враждебностью, чтобы оставаться поблизости. — Есть о чем. У меня не было возможности поговорить с тобой.
— Если вы собираетесь поговорить, то я тоже пойду, — заявила Мари, поджав губы.
— Мари…
Она оборвала Эмброуза жестким взглядом.
— Я должна быть уверена, что ты его не убьешь.
— Я был бы вам очень признателен, — со вздохом сказал Эрикос, проводя рукой по своим темным волосам.
— Я обращалась к Эмброузу.
— Я это знаю.
— Хороший. Пойдем.
Затем она резко развернулась на хвосте и поплыла прочь от них. Эмброуз посмотрел на неё, сжав губы, чтобы не улыбнуться.
Девушка остановилась, стиснув руки по бокам.
— Я иду не в ту сторону, не так ли?
— Да, в некотором роде так оно и есть.
Эрикос повел их в небольшой переулок, и, сделав знак брату открыть одно из заклинаний, они вошли внутрь. Странная девушка, которую привел с собой Эмброуз, следовала за ними с открытым ртом и широко раскрытыми глазами, как будто все это было для нее в новинку.
Она была из богов, так что Эрикос мог понять. Некоторые богини прятались для собственной безопасности и редко видели город, из которого вышли.
Мэри, как называл ее Эмброуз, что-то бормотала брату, когда он вел их через один из туннелей. Он не слышал, о чём они говорили, и это было странно. Как Атлант, он мог слышать почти все, что происходило вокруг них.
Он оглянулся через плечо и встретился взглядом с горящими белыми глазами демона, охранявшего Мари. Эрикос дернулся вперед. Правильно. Чтобы парень-демон мог защитить разговоры. Это было здорово. Он, наверное, мог бы разорвать их всех в клочья, если бы захотел. Что тоже было здорово.
Как он собирается им рассказать? Эта мысль не давала ему покоя, мучила его. Он придумал миллионы способов рассказать Эмброузу о том, что произошло на самом деле. Он придумал миллионы способов заглушить слова, в которые, как он знал, Эмброуз никогда не поверит. Он придумал миллионы способов загладить свою вину, если бы когда-нибудь снова увидел своего брата.
«Отличная работа», — подумал он, чувствуя боль в груди. Первый взгляд на его брата, и они попытались убить друг друга.