Что касается числа мужей, пригодных к войне, то здесь существовали такие установления: каждый участок равнины должен был поставлять одного воина-предводителя, причем величина каждого участка была десять на десять стадиев, а всего участков насчитывалось шестьдесят тысяч; а то несчетное число простых ратников, которое набиралось из гор и из остальной страны, сообразно числу участков распределялось между предводителями. В случае войны каждый предводитель обязан был поставить шестую часть боевой колесницы, так чтобы всего колесниц было десять тысяч, а сверх того двух верховых коней с двумя всадниками, двухлошадную упряжку без колесницы, воина с малым щитом, способного сойти с коня и биться в пешем бою, возницу, который правил бы обоими конями упряжки, двух гоплитов, по два лучника и пращника, по трое камнеметателей и копейщиков, по четыре корабельщика, чтобы набралось достаточно людей на общее число тысячи двухсот кораблей. Таковы были относящиеся к войне правила в области самого царя; в девяти других областях бы ли и другие правила, излагать которые потребовало бы слишком много времени.
Порядки относительно властей и должностей с самого начала были установлены следующие. Каждый из десяти царей в своей области и в своем государстве имел власть над людьми и над большей частью законов, так что мог карать и казнить любого, кого пожелает; но их отношения друг к другу в деле правления устроились сообразно с Посейдоновыми предписаниями[66], как велел закон, записанный первыми царями на орихалковой стеле, которая стояла в средоточии острова — внутри храма Посейдона. В этом храме они собирались то на пятый, то на шестой год, попеременно отмеривая то четное, то нечетное число, чтобы совещаться об общих заботах, разбирать, не допустил ли кто-нибудь из них какого-либо нарушения, и творить суд. Перед тем как приступить к суду, они всякий раз приносили друг другу вот какую присягу: в роще при святилище Посейдона на воле разгуливали быки; и вот десять царей, оставшись одни и вознесши богу молитву, чтобы он сам избрал для себя угодную жертву, приступали к ловле, во без применения железа, вооруженные только палками и арканами, а быка, которого удалось изловить, подводили к стеле и закалывали над ее вершиной так, чтобы кровь стекала на письмена. На упомянутой стеле помимо законов было еще и заклятие, призывавшее великие беды на головы того, кто их нарушит. Принеся жертву по своим уставам и предав сожжению все члены быка, они растворяли в чаше вино и бросали в него каждый по сгустку бычьей крови, а все оставшееся клали в огонь и тщательно очищали стелу. После этого, зачерпнув из чаши влагу золотыми фиалами и сотворив над огнем возлияние, они приносили клятву, что будут чинить суд по записанным на стеле законам и карать того, кто уже в чем-либо преступил закон, а сами в будущем по доброй воле никогда не поступят противно написанному и будут отдавать и выполнять лишь такие приказания, которые сообразны с отеческими законами. Поклявшись такой клятвой за себя самого и за весь род своих потомков, каждый из них пил и водворял фиал на место в святилище бога, а затем, когда пир и необходимые обряды были окончены, наступала темнота и жертвенный огонь остывал, все облачались в прекраснейшие иссиня-черные столы, усаживались на землю при клятвенном огневище и ночью, погасив в храме все огни, творили суд и подвергались суду, если кто-либо из них нарушил закон; окончив суд, они с наступлением дня записывали приговоры на золотой скрижали и вместе с утварью посвящали богу как памятное приношение.
Существовало множество особых законоположений о правах каждого из царей, но важнее всего было следующее: ни один из них не должен был поднимать оружия против другого, но все обязаны были прийти на помощь, если бы кто-нибудь вознамерился свергнуть в одном из государств царский род, а также по обычаю предков сообща советоваться о войне и прочих делах, уступая верховное главенство царям Атлантиды. Притом нельзя было казнить смертью никого из царских родичей, если в совете десяти в пользу этой меры не было подано свыше половины голосов.
Столь великую и необычайную мощь, пребывавшую некогда в тех странах, бог устроил там и направил против наших земель, согласно преданию, по следующей причине. В продолжение многих поколений, покуда не истощилась унаследованная от бога природа, правители Атлантиды повиновались законам и жили в дружбе со сродным им божественным началом: они блюли истинный и во всем великий строй мыслей, относились к неизбежным определениям судьбы и друг к другу с разумной терпеливостью, презирая все, кроме добродетели, ни во что не ставили богатство и с легкостью почитали чуть ли не за досадное бремя груды золота и прочих сокровищ. Они не пьянели от роскоши, не теряли власти над собой и здравого рассудка под воздействием богатства, но, храня трезвость ума, отчетливо видели, что и все это обязано своим возрастанием общему согласию в соединении с добродетелью, но, когда это становится предметом забот и оказывается в чести, оно же идет прахом, а вместе с ним гибнет и добродетель. Пока они так рассуждали, а божественная природа сохраняла в них свою силу, все их достояние, вкратце нами описанное, возрастало. Но когда унаследованная от бога доля ослабла, многократно растворяясь в смертной примеси, и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благо пристойность. Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую пре красную из своих ценностей, но неспособным усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь, они казались прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипела безудержная жадность и сила.
И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность и решил наложить на него кару[67], дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из своих обителей, утвержденную и средоточии мира, из которой можно лицезреть все при частное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами…[68]
Г. А. Кошеленко
ЕЩЕ ОДНА АТЛАНТИДА
Проблемам Атлантиды посвящены тысячи работ — от серьезных академических исследований ученых различных областей до мистических «откровений» на темы Атлантиды, не стоящих даже той бумаги, на которой они были написаны. И естественным в таком случае будет вопрос: а есть ли нужда в этой — еще одной — книге об Атлантиде, точнее, есть ли нужда в переводе на русский язык этой книги?
Думается, что все-таки определенный смысл в издании книги Э. Бэкона и А. Галанопулоса на русском языке имеется. Дело в том, что в последние годы сделано одно чрезвычайно важное археологическое открытие на острове Санторин, о котором (хотя и очень кратко) рассказывается в этой книге. Раскопки выдающегося греческого археолога Спиридона Маринатоса, приведшие к открытию яркого и самобытного центра греческой культуры бронзовой эпохи, а также геологические данные, свидетельствующие о вулканическом взрыве на этом острове, заставили ученых вновь обратиться к проблеме Атлантиды. Для всех этих работ характерна одна общая черта: их авторы считают, что после этих находок проблема Атлантиды решена окончательно, что эти факты дали то, чего не хватало ранее рассказам Платона, — их реальную историческую основу. Правда, авторы этих работ сталкиваются с многочисленными трудностями, пытаясь соотнести сообщения Платона с новыми археологическими и геологическими фактами (трудности с локализацией, о которых, например, подробно говорится в этой книге, — только один из примеров этого). Книга Э. Бэкона и А. Галанопулоса принадлежит этой «новой волне» в атлантидологии. Ее достоинства, хорошо заметные читателю, заключаются не только в серьезной проработке проблемы, стремлении избежать дешевой сенсационности, но и в том, что решение, предлагаемое авторами, на мой взгляд, сводит воедино данные письменной традиции, свидетельства археологии и результаты геологических исследований.
66
Характерно, что цари Атлантиды живут у Платона по предписаниям Посейдона, т. е. по законам божественным, не созданным людьми. В «Тимее» развивается аналогичная мысль.
67
Зевс, согласно мифам, не раз налагал кару на род человеческий. Достаточно вспомнить Девкалионов потоп (см. выше, примеч. 18), попытку Зевса уничтожить старый род людей и «насадить» новый
68
Переводы диалогов Платона «Тимей» и «Критий» и комментарии к ним печатаются по: