Па это можно ответить, если решить основную проблему, занимала ли Атлантида один большой остров или же несколько островов. В «Критии» мы находим совершенно ясный ответ: во время легендарного дележа земли между богами Посейдон получил в удел остров Атлантиду, на котором жил один из первых смертных, Евенор, со своей женой Левкиппой и дочерью Клейто. После смерти Евенора и Левкиппы Посейдон женился на Клейто.
Произведя на свет пять раз по чете близнецов мужского пола, Посейдон взрастил их и поделил весь остров Атлантиду на десять частей — причем тому из старшей четы, кто родился первым, он отдал дом матери и окрестные владения, как наибольшую и наилучшую долю, и поставил его царем над остальными, а тех остальных — архонтами, каждому из которых он дал власть над многолюдным народом и обширной страной. Имена же всем он нарек вот какие: старшему и царю — то имя, по которому названы и остров, и море, что именуется Атлантическим, ибо имя того, кто первым получил тогда царство, было Атлант («Критий», 114а).
Посейдон, согласно легенде — основатель Атлантиды. Голова бронзовой статуи, ныне находящейся в Афинах
Кроме того, Платон дает подробное описание метрополии, т. е. того места, где жила мать Атланта, старшего сына Посейдона и первого царя Атлантиды:
…на равном расстоянии от берегов и в середине всего острова была равнина, если верить преданию, красивее всех прочих равнин и весьма плодородная, а опять-таки в середине этой равнины, примерно в пятидесяти стадиях от ее краев, стояла гора, со всех сторон невысокая… Посейдон, воспылав вожделением, соединяется с ней [с Клейто]; тот холм, на котором она обитала, он укрепляет, по окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно водными и земляными кольцами (земляных было два, а водных — три) большей или меньшей величины, проведенными на равном расстоянии от центра острова словно бы циркулем. Это заграждение было для людей непреодолимым, ибо судов и судоходства тогда еще и «существовало («Критий», 113с — е).
Эти три «водных кольца» были концентрическими каналами. Подробнее это укрепление с дальнейшими усовершенствованиями описано в следующих отрывках:
Прежде всего они перебросили мосты через водные кольца, окружавшие Древнюю метрополию, построив путь из столицы и обратно в нее. Дворец они с самого начала выстроили там, где стояло обиталище бога и их предков… От моря они провели канал в три плетра шириной и сто футов глубиной, а в длину на пятьдесят стадиев вплоть до крайнего из водных колец: так они создали доступ с моря в это кольцо, словно в гавань, приготовив достаточный проход даже для самых больших судов… Самое большое по окружности водное кольцо, с которым непосредственно соединялось море, имело и ширину три стадия, и следовавшее за ним земляное кольцо было равно ему по ширине; из двух следующих колец водное было в два стадия шириной и земляное опять-таки было равно водному; наконец, водное кольцо, опоясывавшее остров в самой середине, было и стадий шириной («Критий», 115с — е).
Из этих отрывков очевидно, что Древняя метрополи Платона представляла собой небольшой круглый остров диаметром около двадцати миль.
Покончив с описанием Древней метрополии, Платон переходит к описанию самой Атлантиды, которая, как увидим, совсем не похожа на небольшой круглый остров.
Итак, мы более или менее припомнили, что было рассказано тогда о городе и о древнем обиталище. Теперь попытаемся вспомнить, какова была природа сельской местности и каким образом она была устроена. Во-первых, было сказано, что весь этот край лежал очень высоко и круто обрывался к морю, но вся равнина, окружавшая город и сама окруженная горами, которые тянулись до самого моря, являла собой ровную гладь; в длину она имела три тысячи стадиев, а в направлении от моря к середине — две тысячи. Вся эта часть острова была обращена к южному ветру, а с севера закрыта горами. Эти горы восхваляются преданием за то, что они по множеству, величине и красоте превосходили все нынешние: там было большое количество многолюдных селений, были реки, озера и луга, доставлявшие пропитание всем родам ручных и диких животных, я равно и леса, огромные и разнообразные, в изобилии доставлявшие дерево для любого дела. Такова была упомянутая равнина от природы, а над устроением ее потрудилось много царей на протяжении многих поколений. Она являла собой продолговатый четырехугольник, по большей части прямолинейный, а там, где его форма нарушались, ее выправили, окопав со всех сторон каналом. Если сказать, каковы были глубина, ширина и длина этого канала, никто не поверит, что возможно было такое творение рук человеческих, выполненное в придачу к другим работам, но мы обязаны передать то, что слышали: он был прорыт в глубину на плетр, ширина на всем протяжении имела стадий, длина же по периметру вокруг всей равнины была десять тысяч стадиев. Принимая в себя потоки, стекавшие с гор, и огибая равнину, через которую он в различных местах соединялся с городом, канал изливался в море. Выше по течению от него были прорыты прямые каналы почти в сто футов шириной, которые шли по равнине и затем снова втекали в канал, шедший к морю, причем отстояли друг от друга на сто стадиев. Соединив их между собой и с городом кривыми протоками, по ним переправляли к городу лес с гор и разнообразные плоды. Урожай они снимали по два раза в год, зимой получая орошение от Зевса, а летом отводя из каналов воды, источаемые землей («Критий», 117е—118е).
В этом отрывке далеко не все ясно, и Платон явно недоволен собой, недаром он прибегает к такого рода оборотам: «…никто не поверит, что возможно было такое, но мы обязаны передать то, что слышали» (кстати, из этой фразы видно, что Платон сам считал, что поверить в существование Атлантиды трудно). Но другие детали рассказа Платона совершенно ясны. Равнина, на которой стоял город, имела приблизительно прямоугольную форму, канал, окружавший ее, тянулся на 10 000 стадий, наибольшая длина ее была 3000 стадий. Таким образом, 2000 стадий, упоминаемые Платоном, не что иное, как ширина равнины в ее средней части, а не расстояние от середины равнины до моря, как это считают некоторые исследователи.
Далее, равнина, окружавшая город, видимо, не та же самая, которая примыкала к Древней метрополии, ибо столица находилась в центре острова на расстоянии 50 стадий от моря. Поскольку равнина, окружавшая город, имела 3000 стадий в длину и 2000 стадий в ширину, то он был расположен значительно дальше от моря, чем на 50 стадий. Многие объясняли это противоречие тем, что Древняя метрополия, должно быть, находилась не в центре острова, а вблизи моря, на одной из оконечностей острова, но это объяснение несостоятельно, поскольку в отрывке из «Крития» (113d) утверждается, что водные каналы, окружавшие метрополию, располагались от центра острова на одинаковом расстоянии.
Наконец, равнину, в свою очередь, окружали горы, склоны которых обрывались в море. Эти горы были известны своими размерами, в горах находилось много богатых селений, а отсюда следует, что размеры, данные Платоном, (3000 × 2000 стадий), относятся только к равнине вокруг города, а не ко всему острову, как думают некоторые.
Продолжая свое описание, Платон рассказывает о населении острова. На этом стоит остановиться специально.
Что касается числа мужей, пригодных к войне, то здесь существовали такие установления: каждый участок равнины должен был поставлять одного воина-предводителя, причем величина каждого участка была десять на десять стадиев, а всего участков насчитывалось шестьдесят тысяч, а то несчетное число простых ратников, которое набиралось из гор и из остальной страны, сообразно числу участков распределялось между предводителями. В случае войны каждый предводитель обязан был поставить шестую часть боевой колесницы, так, чтобы всего колесниц было десять тысяч, а сверх того двух верховых коней с двумя всадниками, двухлошадную упряжку без колесницы, воина с малым щитом, способного сойти с коня и биться в пешем бою, возницу, который правил бы обоими конями упряжки, двух гоплитов, по два лучника и пращника, по трое камнеметателей и копейщиков, по четыре корабельщика, чтобы набралось достаточно людей на общее число тысячи двухсот кораблей. Таковы были относящиеся к войне правила в области самого паря; в девяти других областях были и другие правила, излагать которые потребовало бы слишком много времени («Критий», 118е—119с).