Следует отметить, что даже тогда, когда Шамякин пишет о войне с определенной исторической дистанции, как, например, в самых последних повестях — «Брачная ночь» (1975), «Торговка и поэт» (1976), — он старается максимально приблизить ее к читателю, как бы напоминая, что это тяжкое время бесследно не прошло и не может уйти в небытие. Да и как иначе может писать человек, сам прошедший войну до последнего победного ее часа!
Иван Шамякин одинаково плодотворно работает как в малых жанрах, так и в крупной эпической форме. Свидетельством этому — составившие данное издание роман «Атланты и кариатиды» (1974) и повесть «Торговка и поэт» (1976).
Герой романа «Атланты и кариатиды» Максим Карнач — по профессии архитектор. Пожалуй, архитектура — именно та сфера современной действительности, где наиболее остро проявилось реальное противоречие, которое существует между принципом утилитарной пользы и принципом красоты. В романе это противоречие предстает перед читателем в конфликте между Карначом, отвергающим проект «посадки» химического комплекса близ города, и защитниками экономической выгодности крупного промышленного предприятия для развития областного центра. Максим Карнач, как сейчас принято говорить, «деловой человек». Но он, не в пример другим «деловым» героям, лишен утилитаризма, он мыслит широко, перспективно, умеет жить будущим, а не только настоящим днем. Карнач решительно выступает против «бога, имя которому — экономия», «бога мудро созданного людьми, но, как многие боги, превращенного в идола — в закостенелый эталон во всех сферах деятельности». Казалось бы, сугубо градостроительная, узко профессиональная проблема решается писателем и как эстетическая и — главное — как проблема духовная.
Максим Карнач, на мой взгляд, наиболее яркий, полнокровный и привлекательный из героев Ивана Шамякина. Нет, это отнюдь не «розовый» характер, идеальным героем его не назовешь. Но все его недостатки, ошибки искупаются полнотой жизни, заключенной в этом человеке, обаянием незаурядной, талантливой личности. Роман «Атланты и кариатиды» довольно густо заселен, но эта «густота» не превращается в пестроту безликих персонажей. Столкновение с богатой, многогранной натурой главного героя высекает из каждого персонажа романа искру его своеобразия, индивидуального отличия. Совсем немного страниц уделено Прабабкиным, но как колоритны их образы!
В связи с образом Максима Карнача в «Атлантах и кариатидах» возникает очень важная и интересная проблема — проблема талантливой, творческой личности, ее взаимоотношений с окружающим миром. Эта проблема разрешается Иваном Шамякиным не только в этической плоскости, но и в социальной. Экономически развитое общество с высоким материальным уровнем таит в себе опасность возникновения у некоторой части его населения потребительской психологии. Ее признаки многообразны, но главным является отсутствие самоконтроля совести, стремление прожить за чужой счет (неважно, духовно или материально). В одном из разговоров Максим Карнач с иронией замечает, что деньги всегда можно найти, но всегда ли можно найти при помощи денег (или связей, или приспособленчества — автор этого прямо не говорит, но это вытекает из контекста) новое в архитектуре? Мысль эта, конечно же, не нова, однако время от времени ее надо повторять, чтобы человечество не забывало об этом. В свое время она прозвучала в статье Д. И. Писарева о Базарове. «Карьеры, пробитые собственною головою, всегда прочнее и шире карьер, проложенных низкими поклонами или заступничеством важного дядюшки, — писал критик. — Благодаря двум последним средствам можно попасть в губернские или столичные тузы,, но по милости этих средств никому, с тех пор как мир стоит, не удавалось сделаться ни Вашингтоном, ни Гарибальди, ни Коперником, ни Генрихом Гейне».
Эта мысль и получила художественное развитие в романе Ивана Шамякина. Секретарь горкома Игнатович спешит убрать Максима Карнача с поста главного архитектора города, не понимая, что и вне этого поста Карнач останется самим собой, потому что нельзя снять его с поста таланта, с поста партийной принципиальности. Не то же ли самое происходит и с Антонюком в «Снежных зимах»? Освобожденный от высокой должности, он не освобожден от своей совести, от долга перед партией, народом. И ведь не он, персональный пенсионер, человек «не у дел», боится Будыгу, директора крупнейшего института, а Будыга боится его, ибо его положение, его социальный статут завоеваны не столько личными достоинствами, сколько обходными, окольными путями.