Командор сошёл с корабля первым, принял наши доклады, осмотрел место и остался доволен. Солдаты начали разбивать лагерь. Затем командор пригласил начальника местного гарнизона со свитой на свой корабль, дабы обсудить план предстоящих учений, но перед тем отозвал меня в сторону и спросил:
- Что там у тебя ?
Я подал ему пергамент.
- А словами сказать не можешь ?
- Это - прошение об отставке.
- На,- командор сунул мне пергамент обратно.- Грамотей выискался. Даже читать не стану.
- Дядя Мирослав, но...
- Я тебе не дядя, а господин командор.
С этими словами он подозвал адъютанта, а тот подал мне другой пергамент.
- Понятно, что мародёр из тебя сейчас никакой,- пояснил командор.- Смех один, а не мародёр. Я отправляю тебя в Военное Министерство. Кой-какие заслуги у тебя есть, так что должность там тебе найдут. Отправляешься сегодня.
- Господин командор, а как же учения ?
- Повторяю: отправляешься сегодня. Конечно, тяжко нам придётся на учениях без тебя, но как-то справимся. Ты уже не в моём отряде. Что ещё ?
- Спасибо, дядя Мирослав. Как приеду, навещу ваших.
- Привет им от меня передавай.
- До свидания, господин командор.
- Давай. Свидимся ещё.
***
Мои солдаты остались в лагере. Я же вернулся в город. Договорился с корабельщиками, собрал вещи и отнёс их в порт. Затем рассчитался с хозяевами дома, который был моим жилищем, и отправился на рынок.
Марк с Джонсом отводили глаза, стараясь не смотреть на меня.
- Да что с вами ?- удивлялся я.
- Господин офицер,- ответил Марк.- Иногда здесь звучали вольные разговоры. Но мы надеемся...
- Ну что вы за люди такие ?!- перебил его Ульф.
Мы с ним обнялись на прощанье.
- Я знаю твою судьбу,- сказал он мне.
- Пёс с тобой. Знай себе. Всего хорошего, Ульф. Пока, Марк. Прощай, Джонс.
Нищие за рынком вели себя точно так же, как и мои товарищи по работе.
- Видишь ли, Мирослав,- объяснил Родриго.- Одно дело - писарь, а совсем другое - вояка с мечом. И каждый сейчас думает: а не сболтнул ли я когда-то чего-то лишнего ? А не затаил ли на меня господин офицер злобы ?
- Хорошо,- сказал я.- Ухожу. Пусть удача пребывает с вами.
***
Город, в котором я столько прожил, теперь казался мне чужим и неприветливым. Начинало темнеть. Я вошёл в порт, где готовился к отплытию мой корабль.
На причале стояла богато одетая дама, руководившая грузчиками, которые таскали по сходням тюки.
И конечно же, это была Илона.
Целый день я рвался к ней душой и несколько раз обошёл вокруг её дома. Но меня страшила мысль о том, что она окажет мне тот же приём, что и все прочие мои знакомцы.
От Марка, Джонса и нищих это ещё можно было как-то пережить. От Илоны - нет.
- Ну и где ты ходишь ?- спросила она, когда я приблизился.- Корабль скоро отплывает. Эй, ну что вы так грубо швыряете вещи ?! Аккуратнее !
- Илона, куда это ты собралась ?
- Мы с тобой едем в Атлантиду, если ты ещё этого не понял.
- И что ты собираешься там делать ?
- Выйти за тебя замуж.
- Ага ! А я об этом знаю ?
Погрузка закончилась, и около Илоны осталась только одна рабыня - самая верная, которой её госпожа доверяла все свои тайны.
- Зачем всё это, Илона ? Я...
- Знаю: ты не можешь обеспечить мне привычную жизнь. Можешь не продолжать. Но кто тебе сказал, что вот эта самая привычная жизнь не опостылела мне до чёртиков ? Я хочу чего-то нового и неизведанного. Конечно, ты можешь бросить меня там, в Атлантиде. И я буду стоять в порту чужого города одна, среди груды вещей,- голос её дрогнул,- под дождём ! И всё потому, что один храбрый диверсант боится завести семью. Не хочешь пользоваться моим богатством - и не надо. Пусть останется нашим детям.
Конечно, нельзя было допустить такого, чтобы Илона стояла одна в порту чужого города.
- Я больше не диверсант. И вообще, откуда тебе известно, что у меня нет семьи ?
- Командор сказал. Суровый мужчина - мне пришлось даже уронить две слезинки. Но потом он пробормотал что-то вроде: "Теперь понятно, отчего этот сопляк не хочет быть мародёром". И всё мне рассказал.
- Илона, я очень рад тебя видеть. Правда. Но боюсь, тебе может не понравится вот это новое и неизведанное; ты затоскуешь о прежней жизни. И что тогда ?
- Мы с этим справимся. Я ведь личность, а не какой-то там манекен для модных платьев.
Мы стояли на пристани и смотрели друг другу в глаза.
С борта корабля свесился капитан и сказал:
- Отплываем.
Я подал Илоне руку со словами:
- Корабль качает. Давай я помогу тебе подняться по сходням.
________________________
***
С той поры прошло двадцать лет.
Меня оставили при Военном министерстве. Я занимался бестолковой писаниной и потихоньку рос в званиях. Мы не бедствовали, хотя и не роскошествовали, конечно.
Но Илона не жаловалась. Никогда не жаловалась.
Скверно было то, что я потерял Дину. Прежние связи были разрушены, мои агенты и шпионы разбрелись по другим мародёрам и выполняли их задания. Проследить Элоя с Наей и Диной удалось лишь до порта, где они высадились, прибыв из Европы. Далее их следы терялись.
А потом меня назначили инспектором и отправили на проверку гарнизонов европейских городов в плане их лояльности Атлантиде. В том числе и в тот, где родилась Илона.
Она сказала:
- Я еду с тобой.
До того Илона трижды ездила в Европу посмотреть, что творится у неё дома. Когда это случилось в первый раз, через три года после нашей женитьбы, я на полном серьёзе думал, что она больше не вернётся. Мне было тоскливо, однако Илону я ни в чём не винил.
Она приехала через три недели и повисла у меня на шее.
- Мирослав, я никогда-никогда больше не уеду от тебя так надолго !
Это "никогда-никогда" продолжалось около четырёх лет. Но теперь я уже не терзал себя мрачными мыслями. И уж никак не думал, что после двадцатилетнего перерыва сам вернусь в этот город по служебному делу.
Детей мы оставили на попечении няньки.
Встречал нас Анри - постаревший и полысевший. Очередная жена пристроила его на должность - теперь он встречал таких, как я.
Мы с ним сердечно приветствовали друг друга. Илона позволила ему поцеловать свою ручку.
- Сразу говорю вам, господин инспектор: мы - атланты ! И никогда не забываем об этом.
- Да бросьте, вы, Анри. Зачем эти церемонии ?
Илона отправилась в свой дом, а я пошёл к градоправителю. Оформив все полагающиеся документы, мы немного выпили с Анри и разошлись по своим делам.
В доме царил сумбур: все бегали туда-сюда, переносили вещи и переставляли мебель.
- Всё так запущено,- пожаловалась Илона.- Пойдём, по городу прогуляемся. Надеюсь, к нашему возвращению всё будет сделано, как надо.
Мы отправились на рынок. И там я не удержался от соблазна заглянуть к писарям.
Контора переехала в небольшое каменное помещение. Я вошёл внутрь, вертя головой по сторонам.
- Чего изволите ?- спросил меня Марк.- Оформление документов, заключение договоров.
Он погрузнел и отпустил усы, а Джонс и вовсе отрастил себе живот. В конторе поставили четыре стола и шкафчик для хранения пергаментов; на стенах висели картинки.
- Слушаю вас, господин,- снова заговорил Марк, склонив голову.
- Да ведь это же Мирослав ! - гаркнул Джонс.
И полез обниматься. Марк постоял-постоял и тоже кинулся ко мне.
Тут же появилось вино. Мы расселись вокруг стола, и Марк начал рассказ:
- Втроём-то мы справлялись. Но потом ушёл Ульф. Может быть ты помнишь, Мирослав, как к нам приходила девушка, чтобы спросить про своё будущее. А Ульф ей отказал и вообще, повёл тогда себя по-хамски.
- Припоминаю,- ответил я.
- Так вот, он у нас и правда ясновидец. Та девушка была его судьбой, и он знал об этом, но надеялся, что пронесёт. Но девушке Ульф приглянулся. Кончилось дело тем, что она женила его на себе.