- А кто ж не ошибается ?- отвечал Добрыня.- С каждым может случиться.
- Я отдаюсь в ваши руки,- покорно сказала поэтесса.
- И это самое разумное из того, что ты можешь сделать,- одобрил старшина.
Мятежники совершенно перестали сопротивляться. По площади расхаживали военные, собирая людей в группы.
- Пошли,- распорядился Добрыня.
Не глядя на нашу задержанную, я двинулся вперёд, но она догнала меня.
- Господин офицер, у вас такое крепкое плечо. Знаете, в наше время мужчины изнежились. Если и воюют с кем-то, то только с женщинами. А вы...
- Зря стараешься,- подал голос Добрыня.- Небо-то пасмурное, не видишь разве ?
- И что с того ?- удивилась поэтесса.
- Командир не видит звёзд. А потому и романтика ему в голову не лезет.
Я покосился на молодую женщину. Она шла рядом и смотрела на меня. И взгляд у неё был... ну как это объяснить ? Любой нормальный мужчина, перехватив такой взгляд, бросил бы все свои дела, забыл обязанности и кинулся б на помощь женщине, которая смотрит на него ВОТ ТАК.
Но моя душа давно зачерствела. Сколько людей мы убили в Европе и Африке, сколько семей разбили, сколько пленных привезли в Атлантиду и сделали их рабами !
Я пропустил Добрыню с поэтессой вперёд, а сам остановился и глянул на своих солдат, бредущих к расположению нашей сотни. Все на месте, все целы. Десятник Горыня выглядел заметно разочарованным и даже не пытался этого скрывать. Ну а я что могу поделать ? Будут ещё на его веку серьёзные драки.
Сотник Тан ожидал нас.
- Добрый вечер,- сказал он поэтессе.
- Здравствуйте !- жизнерадостно ответила та.- Познакомьте меня с этим сильным, смелым, мужественным офицером. Он почему-то захотел, чтобы меня связали, но я ничего не имею против этой странной прихоти, раз уж она исходит от него. Наши военные вообще - гордость Атлантиды, а этот офицер - украшение армии. Умоляю, скажите, как его зовут ?
Сотник выглядел несколько озадаченным, Добрыня прятал улыбку в широкой бороде, десятники весело переглядывались между собой, солдаты откровенно ржали у меня за спиной. Подошли Вирд и Герт, с любопытством поглядывая на нашу пленницу.
- Идём,- сказал сотник Тан.
Я надеялся на то, что он отведёт её к градоправителю сам, но командир повысил голос:
- Ратибор !
- Ратибор,- повторила поэтесса.
И мы отправились в правительственное здание втроём.
- Чего это у тебя рожа перекошена ?- спросил у меня Тан.
- Пасмурно.
- Не понял.
- Звёзд не видно.
- Да пошёл ты к дьяволу !- почему-то рассердился сотник Тан.- Вечно у тебя какая-то дурь на уме !
Я смотрел куда угодно, лишь бы не на свою спутницу, а её взгляд на себе чувствовал. Да пусть себе смотрит, мне-то что ? Из храма повылезали жрецы и устроили на пороге моления. Первую партию мятежников разложили прямо на мостовой, задрали им одежды, не разбирая ни пола, ни возраста, и принялись пороть.
Сотник Тан одобрительно крякнул, а поэтесса сказала:
- Как это мерзко ! Что вы думаете по этому поводу, Ратибор ?
Я предпочёл промолчать, но за меня ответил командир:
- В моей сотне шестерым солдатам мятежники засветили камнями. Кому по башке, кому по ноге. Вот надо было у них спросить, что они думают.
Теперь промолчать предпочла уже поэтесса.
У входа в правительственное здание нас попросили подождать.
Выпоротых отпускали по домам. Новые жертвы покорно ложились на мостовую. Очень немногие пытались сопротивляться, но их быстро утихомиривали.
Нас пригласили внутрь. Теперь градоправитель восседал не в тёмной комнатушке, а в своих апартаментах, в кресле, весьма смахивающем на трон. Рядом толпилось множество чиновников, сновали слуги. Помещение было ярко освещено факелами. Мы с Таном подвели поэтессу к начальству.
- Я предупреждал тебя, что всё это скверно закончится,- приветствовал её советник Лоренц.
- Ой, это вы ? Я ужасно рада вас видеть. У меня сегодня такая радостная ночь, столько приятных встреч и знакомств ! Кстати, я прошу, нет, я требую наградить офицера Ратибора за мужество, которое он проявил при поимке меня. Вы просто не представляете, советник, сколько опасностей ему пришлось преодолеть. Обещаете ?
- Она сумасшедшая ?- спросил градоправитель советника Лоренца.
- Притворяется,- ответил тот.- Вот что, милая моя, в этот раз дело уговорами да порицаниями не ограничится. О нашем мятеже известно в столице. И царь Атлантиды очень удивится, если не представить ему зачинщиков.
- Я на его месте тоже бы очень удивилась,- призналась поэтесса.- Но зачем вы вызвали офицера Ратибора ? Он ни в чём не виноват ! И я готова свидетельствовать в его пользу !
У градоправителя отвалилась челюсть.
- Ну баба !- восхищённо прошептал сотник Тан.- Во даёт !
- Ты мне это прекрати !- рявкнул советник.
Но она не прекратила. Пленница откинула голову назад, правую ногу выставила вперёд и продекламировала:
- Ну что ж вы, головы ослиные,
Схватили женщину невинную,
Скрутили руки ей узлом...
И тут у меня неожиданно вырвалось:
- А я скажу: и поделом !
Все присутствующие обалдело уставились на меня. Первым пришёл в себя Старик, тысячник Ферро. Он сказал:
- Подсотник Ратибор, я вас более не задерживаю. Можете быть свободны. Вы, сотник, тоже.
***
Мы стояли у края площади: четверо офицеров и старшина сотни Удо. Приказа расходиться не было, но я втихаря распустил по домам семейных солдат. То же самое проделали и Вирд, и Герт. Сотник делал вид, будто ничего об этом не знает.
- Вон тебе звёзды,- сказал он, кивнув на небо, где облака неохотно уползали к горизонту.- Не нравишься ты мне, Ратибор. Уж больно быстро с этой дамой спелся. И стихи у вас пошли. Хотя, надо признать, она мне и самому приглянулась. По глазам видно, что хреново ей, а как этого Лоренца отшивала !
- Всё сказал ?- осведомился я.
- Да ладно, командир,- вмешался Вирд.- Если её действительно представят подстрекательницей к мятежу, то беспокоиться не о чем.
- Сейчас бы выпить,- размечтался сотник.- Да все кабаки закрыты.
- А что, мы не можем дверь где-то выставить и угоститься бесплатно ?- спросил Вирд.
- И это говорит офицер !- отреагировал сотник Тан.- Защитник Атлантиды !
- Да что тут такого ?- удивился Герт.- Спишут на мятеж. Ты как, Ратибор ?
- Меня радует только то, что вы говорите всё это несерьёзно, а так - командира поддразнить.
- Ещё один святой,- вздохнул Вирд.
Дискуссию развить не удалось, ибо прибежал посыльный от Старика и передал от него приказ сотнику срочно прибыть, чем последний и занялся.
- Друг мой,- сказал Вирд, приобняв меня за плечи.- Ты уставился на звёзды, в глазах у тебя появился идиотический блеск. Уже роятся в твоей башке и готовы вырваться наружу стихи о прекрасной незнакомке на пьедестале...
- Да пошёл ты,- ответил я, высвобождаясь из его объятий.- Тебе-то какое дело до звёзд, пьедесталов и незнакомок ?
- Мы же сослуживцы. И, насколько я тебя знаю, подобное приключение как раз в твоём духе. И вот что я скажу по этому поводу. Допустим, всё каким-то образом устроится, ты получишь возможность ухаживать за своей поэтессой. Женишься на ней. И вот представь себе картину: ты приходишь со службы, а в доме шаром покати, дети немытые и голодные, в доме неприбрано. А твоя ненаглядная сидит на крыше, сочиняет стихи и нет ей ни до чего дела, в том числе и до тебя.
- А Камилла ?- спросил я.- Она тоже будет сидеть на крыше ?
- Ну, Камилла, это конечно, да,- смутился Вирд.- О ней я и забыл.
- Смотри-ка, а Ратибор уже всё продумал !- восторженно сказал Герт.- Видно, и впрямь...
- Да пошли вы к чёрту !- взревел я, не дослушав.- Какого дьявола вы на меня насели ?! Да, она мне приглянулась ! Да, я даже к ней что-то почувствовал ! Но это так... Пройдёт.