К вечеру, люди Верлесы, оказались уже на последней линии обороны, прижатыми прямо к терминалу. Они понесли серьезные потери. Поскольку периодически бойцы, все же поражались в бою сразу на смерть. Или их тяжелораненых, под огнем врага, просто не успевали донести до терминала. И они умирали, так и не получив вовремя помощь.
Из тринадцати ребят, к концу дня, осталось в живых, лишь пятеро совершенно оглушенных и истерзанных людей. Трое парней и две девушки. Они были обречены и сознавали свою судьбу...
- Неплохая работа Дик, но пора ее заканчивать, - удовлетворённо произнес янки, рассматривая в бинокль, разбитые позиции верлесовцев и закопченное здание вокзала.
Англичанин взглянул на закатное солнце и недовольно проговорил:
- Все же нам чересчур долго, пришлось с ними возиться. Упорные ребята. Но дело идёт к концу. Давай Джимми, загоняйте их в терминал. Затем пусть выдвигаются огнеметчики с РПО и завершают дело.
Американец кивнул головой и отдал приказ по радио. Вскоре вновь, началась канонада.
Ричард повернулся к коллеге и осведомился:
- Кстати, каковы наши потери?
Джон спокойно пожал плечами:
- Четверо парней погибли. Ещё четверо - тяжелораненые. Но жить будут. Остальных, я уже поставил на ноги.
Лайм в ответ качнул подбородком и негромко сказал:
- Ладно, пора уже это заканчивать.
Через час боя, потеряв ещё одного своего товарища, последние уцелевшие верлесовцы, оказались запертыми в своем терминале.
Безнадежно обороняясь, они ожесточенно защищались, отчаянно отстреливаясь из окон здания.
Опаленный вокзал, сверкал вспышками очередей, отзывался грохотом стрельбы и раскатами взрывов. Пороховая гарь и запахи дыма, казалось намертво въелись в его стены.
Наконец Ричард, отдал приказ по радиосвязи. И под огневым прикрытием своих коллег, к терминалу с двух сторон, выдвинулась пара бойцов, с трубами реактивных кумулятивных снарядов на плечах.
Таймер жизни и смерти, начал отсчёт, последних минут существования лесной хозяйки, ее мира и оставшихся людей. Казалось вся окружающая атмосфера, была пропитана ощущениями скорой гибели. Колесо судьбы, с ледяной бесстрастностью, завершало свой очередной кругооборот...
Вероника металась в отчаянии. Она всем сердцем чувствовала, что ее Игорь погибает. Несмотря на последнюю размолвку, женщина очень любила своего мужа. Глупая ревность ее мужчины - не изменила ее чувств. Ведь к Чайке, у нее было всего лишь любопытство и человеческий интерес, к неординарной личности украинца, который стал легендой корневого мира.
А теперь, она всем своим естеством ощущала, что ее любимый умирает. На ее телефонные звонки, Игорь не отвечал. Женщина, прижимая к себе детей, все больше беспокоилась и терзалась, в сильнейшей тревоге и волнении.
В конце концов, не выдержав мучительных переживаний, Вероника позвонила Арнаутовой:
- Лена! Скажи - что там у наших происходит? Ребята на мои звонки не отвечают, но я чувствую что-то ужасное?
Бывшая снежановка, ощутила себя крайне неудобно. Ясно понимая, двусмысленность своего положения. Однако девушка, все же рассказала жене Киреева, о сложившейся трагичной ситуации.
Вероника, с замиранием сердца, узнав страшные новости, потом ошеломленно воскликнула:
- То есть вы, почти ничем, не захотели нам помочь?! Обрекая ребят, на верную гибель?!
Затем выслушав ответ Арнаутовой, она взвинчено крикнула в трубку:
- Позвоните Сергею! К черту все ваши комплексы и обиды! Возможно он сможет помочь, нашим ребятам!
Услышав ответ, Вероника обречённо опустила голову. Глаза ее потухли, а сама женщина, казалось сразу постарела на несколько лет. Телефон беззвучно выскользнул, из ее упавшей вниз руки.
Лена положив трубку, грустно посмотрела на Марину. Подруга отвела взгляд.
Обе девушки чувствовали неловкость. Они сознавали, что несмотря на симпатию и дружбу к верлесовцам, полностью одобрили "политику невмешательства" Снежаны, в эту войну. И рисковать жизнями своих мужей, спасая людей лесной владычицы - женщины вовсе не желали.
Даже опасность возникновения, в будущей перспективе, реальной угрозы, самому существованию мира Снежаны - не поколебали их решения.
Тем не менее, Огнева спросила Арнаутову:
- Может все же снова попробовать, позвонить Чайке?
Лена неопределенно пожав плечами, произнесла: