Однако момент для объяснений был совершенно неподходящий. Да Хью и не слушал ее. Крышка серебряной коробочки с лязгом закрылась.
— Черт с ними! Все равно теперь это не имеет никакого значения!
Салли промолчала, и тут Хью, нуждавшийся в ней как никогда в жизни, овладел ею без всяких предосторожностей.
Когда Хью вошел в нее, Салли услышала его шепот:
— В самом деле, никакого значения!
Утром, заметив на столе раскатившиеся леденцы, Хью заметил:
— Это что, противозачаточные таблетки, которые следует принимать по утрам?
Салли засмеялась, собрала леденцы и положила один из них себе в рот.
— На всякий случай, — пошутила она.
Хью невесело рассмеялся.
— Ну, сама знаешь, с этой стороны тебе ничто не грозит. Да и с другой тоже. Я всегда был осторожен… Честно говоря, в моей жизни было не так уж много женщин.
— А Серена не волнуется, где ты и что с тобой? — вынуждена была спросить Салли.
При упоминании о жене лицо Хью приняло прежнее грозное выражение.
— Если и волнуется, — огрызнулся он, — теперь уже слишком поздно, черт побери! Извини, я не хотел быть грубым. Просто…
— Понимаю, — прошептала она и пригладила серебристые волосы на его висках. — Я тоже любила Стэнли.
Видя ее ласковый, полный сочувствия взгляд, Хью смягчился и привлек Салли к себе.
— Слава Богу, что у меня есть ты. Дядя Бертрам прав. Мне хорошо с тобой.
— Дядя Бертрам? Так ты рассказал ему?
— Не пришлось. Старый хрыч видит все насквозь. Сам догадался.
— А ты не думаешь, что Серена тоже знает?
— Помилуй Бог, нет! Она слишком интересуется собой и своими дружками, чтобы думать о нас с тобой.
Хью неохотно поднялся.
— Пора. Хотя один Бог знает, как мне не хочется видеть ее. Но до работы нужно заняться кое-какими бумагами.
Салли слегка встревожилась.
— Хью, только не горячись, ладно?
— Не буду, — улыбнулся Баррингтон, и в его теплых карих глазах заплясали знакомые искорки. — Хотя надо будет как-нибудь познакомить тебя с дядей Бертрамом. Держу пари, когда вы окажетесь вместе, сразу найдете общий язык.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что он тоже не выносит Серену.
Салли сочла за благо не отвечать. Она смотрела вслед Хью, собиравшемуся с духом, чтобы встретиться с собственной женой.
При виде сурового, мрачного лица Хью Серена поняла, что надо быть осторожной. У нее пересохло во рту.
— Хью, милый, ты плохо выглядишь. Эта поездка к дяде Бертраму… Кстати, как он себя чувствует, бедняга? Проходи, садись. Сейчас я принесу тебе поесть. Наверное, ты умираешь с голоду.
— Я не голоден, Серена! — бросил Хью.
— Ну, тогда выпей что-нибудь. Думаю, это не будет лишним.
— Не будет лишним? Почему ты так решила?
Бросив на мужа тревожный взгляд, Серена взяла графин, дрожащими руками налила две большие порции виски и одну из них протянула Хью.
— Ну, это может смягчить боль. Я знаю, ты в отчаянии от потери Стэнли, но все к лучшему, Хью; бедный пес так мучился. Он с трудом вылезал из корзины и едва добирался до черного хода…
Хью жадно припал к стакану. Проглотив обжигающую жидкость, он ядовито спросил:
— А Стэнли ты виски не давала, когда везла его к ветеринару?
— Не понимаю… — пролепетала ошеломленная Серена.
— В самом деле? Попробую перефразировать. — Хью поднялся, поставил стакан на каминную полку, повернулся к жене и смерил ее ледяным взглядом. — Перед тем как отвезти Стэнли в лечебницу, ты не дала ему виски, чтобы облегчить его боль?
Не желая продолжать этот разговор, Серена пошла к дверям.
— Если ты действительно не голоден, я приму ванну и лягу пораньше. Наверное, ты захочешь просмотреть почту. Она лежит на твоем столе в кабинете. Не засиживайся допоздна, дорогой.
Она поднялась в спальню и, как обычно, стала наводить красоту. Но сегодня этот ритуал был совсем другим. Она смыла грим и нанесла его снова, сделав это куда тоньше. Затем Серена принялась расчесывать волосы и расчесывала их до тех пор, пока они не заблестели, как полированное золото. Закончив процедуру, она полюбовалась собой в зеркало и прошептала фотографии Хью, стоявшей на туалетном столике:
— Скоро я заставлю тебя забыть Стэнли, мой дорогой! — С этими словами она нагнулась, выдвинула нижний ящик комода, вынула какой-то сверток и положила его на кровать. Хотя эта вещь была куплена и не для Хью, Серена решилась добиться прошения за предательство единственным способом, который она знала. Надев черный кружевной пеньюар, она щедро побрызгалась духами, выключила свет, оставила лишь ночник на тумбочке Хью и с тревогой принялась ждать мужа.