— Салли, пожалуйста! Первым делом ответь мне на один вопрос. Ты сделала аборт?
Она холодно посмотрела в его умоляющие глаза.
— Нет! Убивать невинные создания, в том числе и твою собаку, это по части Серены! И если ты пришел, чтобы заплатить мне за это Хью, я уже говорила, мне ничего не нужно от тебя! Ничего!
Хью шумно выдохнул и рухнул в кресло, по-прежнему цепляясь за ее руку.
— Слава Богу! — прошептал он. — Ох, слава Богу!
За что слава Богу? — подумала сбитая с толку Салли. За то, что я не сделала аборт, или за то, что мне от него ничего не нужно?
Хью поднял голову.
— Если ты думаешь, что я не согласен с твоим отзывом о Серене, то сильно ошибаешься. Она действительна безнравственна и жестока. Салли, что бы ни случилось, обещай сохранить нашего ребенка!
Глаза Салли наполнились слезами.
— Но ты говорил, что это не твой ребенок, и хотел, чтобы я уехала отсюда. А Терри и Джулия были так добры ко мне… Они хотели заботиться обо мне и…
— Салли, я сам хочу заботиться о тебе! О тебе и ребенке. А сейчас, пожалуйста, перестань плакать и выслушай меня.
Она позволила обнять себя и сквозь слезы пробормотала:
— Не понимаю, ничего не понимаю.
— Я тоже ничего не понимал до вчерашнего дня. Мне нужно многое рассказать тебе. — Хью полез в карман, вынул знакомый белый носовой платок с монограммой, передал ей и прошептал: — Кажется, когда-то я уже делал это.
Он попытался вытянуть ноги, задел за край кроватки, встал и потер голень.
— Слушай, давай немного подышим. Возьми плащ. Дождь прекратился, но в любую минуту может пойти опять.
Салли попыталась натянуть плащ и снова чуть не заплакала.
— Не налезает! — воскликнула она. — Мне все мало! Я растолстела!
— Ерунда. Вовсе ты не растолстела. Просто выросла и стала настоящей красавицей. — Хью приподнял ей подбородок, вытер слезы и поцеловал в губы.
— Не застегивайся, мы ненадолго. Можешь поверить.
И действительно, через минуту машина свернула на траву.
— Почему мы остановились? Ведь тут…
— Терпение, — сказал Хью. — Сейчас я открою дверь и помогу тебе выйти. Не хочу, чтобы ты споткнулась. Тут опасно.
Салли осторожно вылезла из машины и оказалась посреди куч дранки, деревянных планок и кирпича.
— Осторожно. Держись за меня. Днем это оживленная стройплощадка.
— А ночью что?
— А ночью, — Хью негромко засмеялся, — она превращается в мечту девушки!
— Ты забыл, что я давно не девушка?
— Неважно. Важно то, что ты моя мечта. А теперь закрой глаза. — Салли послушалась, и Хью развернул ее в противоположную сторону. — О'кей. Теперь открывай.
— Но я все еще не понимаю, зачем ты привез меня на стройку…
— Конечно, не понимаешь, — добродушно сказал он. — Все это должно казаться тебе очень странным, поэтому дай объяснить. — Хью указал на дальний конец стройплощадки и объявил: — Вот почему я хотел, чтобы ты выехала из этой квартиры! Сейчас здесь неказисто, но скоро эта куча кирпича и строительных лесов станет твоим домом. Куда более подходящим для нашего малыша, чем крошечная квартирка с одной спальней, где негде повернуться!
В луче света, идущем из окна бытовки, Салли недоверчиво изучала лицо Хью.
— Почему, — прошептала она, — почему ты в конце концов решил признать Стэнли своим?
Хью уныло улыбнулся.
— Это очень длинная история, которую я предпочел бы забыть. Расскажу по дороге. И надеюсь только на то, что ты найдешь в себе силы простить меня.
— Попытаюсь, — вздохнула она, и два темных силуэта слились в один.
Услышав шаги на лестнице, Терри выглянул на площадку, увидел Салли и Хью и встревожился.
— Салли, все о'кей?
— Да. Спасибо, Терри, беспокоиться не о чем.
— Вы уверены? — Он бросил сердитый взгляд на Хью. — Если что, позовите.
— О Господи! — пробормотал Баррингтон. — Какая муха его укусила?
— Он думает, что ты полный и законченный ублюдок!
— Догадываюсь, что так думают многие. Ничего удивительного, что у меня горят уши. Наверное, я заслужил это.
— Угу, — вздохнула Салли и прижалась к нему. — Роз, Лаура и Марион придерживаются того же мнения. Если бы они были ведьмами из «Макбета», ты бы еще несколько недель назад превратился в жабу!
— А они до сих пор не знают, кто отец ребенка?
Салли покачала головой.
— Надеюсь, в свое время они это узнают, но я буду тебе очень признателен, если они немного погодят превращать меня в жабу или лягушку.
— Уж лучше в лягушку.
Хью захлопал глазами.
— Если бы ты был лягушкой, — улыбнулась она, — то мог бы спать у меня на подушке. А потом я бы поцеловала тебя, и, кто знает, вдруг бы ты превратился в принца!