Мелани Лейси восстановила в памяти события Нового года; это было еще до их поездки к родственникам.
— Вы имеете в виду человека с ключами?
— С ключами? — повторила сбитая с толку Серена.
— Никого другого у нас не было. Мы только что перебрались. Салли съехала перед самым Рождеством; потом позвонил агент по торговле недвижимостью и сказал, что зайдет мужчина и принесет запасные ключи. Честно говоря, он назвал его фамилию, но я распаковывала вещи и не очень расслышала. Только подумала, что она похожа на фамилию одного альпиниста. — Серена стиснула трубку, слыша, как Мелани обращается к мужу: — Энди! Кто написал книгу «Годы Эвереста»?
— Крис Боннингтон, — донеслось из-под одеяла.
— Вот-вот! Боннингтон, — прощебетала она. — Вы ведь эту фамилию называли?
Боннингтон — Баррингтон, подумала ошеломленная Серена. Ну, таким растяпам, как эти Лейси, немудрено перепутать.
— А этот мистер Боннингтон, то есть Баррингтон, высокий и смуглый?
— Дайте вспомнить… Да, высокий, смуглый и, как сказала бы моя мать, представительный. Но немолодой. Похож на артиста, который в «Южном Тихом океане» поет «Один чудесный вечер». Хотя тот пел не сам, кто-то его дублировал…
Серена была не в том настроении, чтобы разговаривать о знаменитом мюзикле Роджерса и Хаммерстейна. Что ж, кое-что она уже узнала. Хью привозил в Элмсмарш запасные ключи от квартиры. Как они у него оказались? Конечно, Мелани Лейси знать этого не может, но все же…
Она уже говорила, что кто-то съехал с квартиры перед Рождеством. То ли какая-то их подруга, то ли, скорее всего, подруга Хью! Серена навострила уши и с деланной беспечностью сказала:
— А та женщина, которая уехала перед Рождеством… Может быть, она знает, как мне связаться с мистером Баррингтоном? Она не оставила своего нового адреса?
— Оставила, — ответила Мелани и потянулась за пачкой писем, которую они подобрали с пола по возвращении домой, — но ее фамилия не Баррингтон, а Палмер. Тут нам принесли ее почту.
Оцепеневшая Серена слушала разглагольствования Мелани об опаздывающих рождественских поздравлениях и перепутанных адресах.
— Если хотите, я попробую найти ее адрес, но мы с Энди только что вернулись из отпуска. Может быть, вы заедете и заодно передадите ей почту? Это тут же, в Элмсмарше. Судя по всему, она переехала куда-то неподалеку.
Борясь со слезами, Серена торопливо сказала:
— Да, конечно! Я позвоню перед выездом, чтобы узнать, дома ли вы, и устрою Салли большой сюрприз.
— Отличная мысль, — простодушно ответила Мелани.
— В самом деле! — бросила Серена, положила трубку и устремилась в ванную за спрятанными сигаретами. — Ну, Салли Палмер, готовься! Ушам своим не верю! О да, я приеду, заберу твою почту и устрою тебе такой сюрприз, что на всю жизнь запомнишь! О Боже! Сколько же времени это продолжалось?
— Около года, — негромко ответил Хью.
Испуганная Серена резко обернулась.
— И давно ты здесь?
— Достаточно, чтобы услышать ее имя и узнать про твое намерение устроить ей сюрприз.
— Еще какой! Подожди, я ей все скажу!
— И что же ты скажешь?
— Что она разрушила мою семейную жизнь!
Хью подошел к жене, зажег ей дрожавшую в губах сигарету, взял за руку и вывел в спальню. Там он усадил Серену на кровать, а сам сел на табурет у туалетного столика.
— Серена, давай посмотрим правде в глаза. Нашу семейную жизнь разрушила не Салли, а ты сама.
— Я? Да как ты смеешь! Я, столько лет позволявшая тебе…
— Что позволявшая?
— Делать все, что тебе нравится и с кем нравится!
— А что ты в это время делала сама?
Серена пожала плечами, затянулась сигаретой.
— Ну, раз уж на то пошло, я делала то же самое.
— Именно, — откликнулся Хью. — И кому же принадлежала идея заключить такое соглашение?
Она запнулась.
— Мы оба согласились на это, Хью.
— Да, согласились, но ты не ответила на мой вопрос. Чья была идея?
— Моя, однако я предложила это потому, что ты не мог дать мне ребенка, — стала защищаться Серена. — А поскольку ты чувствовал свою вину…
— О да, верно. Любой мужчина чувствует себя виноватым, если не может сделать жене ребенка.
— Но я не хотела детей! И ты тоже! Ты сам так говорил!
— Говорил, — сознался Хью, — но только потому, что это помогало заглушить боль и заставить людей перестать то и дело спрашивать, когда же на свет появится новый Баррингтон.