Роже позволил отвести себя к умывальнику.
– Не пойму, твоя это кровь или его, – приговаривала Шенандоа, осторожно смывая алые пятна влажной тряпкой.
– Наверное, его.
– К утру ссадины могут воспалиться.
– Не важно. Это маленькое недоразумение – именно то, что надо.
– Что ты хочешь этим сказать? – Смывая кровь, она обнаружила лишь несколько царапин.
– Ясно как Божий день, что негодяй знаком с Брайтонами. Нынешнее происшествие – отличное доказательство того, что мы достоверно изобразили отпетых бандитов, – именно таких, которых Брайтоны были бы не прочь заполучить в свою шайку. Кроме того, они узнают про тебя. И если я не ошибаюсь, Теду Брайтону просто приспичит заполучить тебя. Что он и постарается сделать. Таким образом, Альфредо сыграл нам на руку.
– Ну что ж, я буду только рада, если ты прав. Хотя, честно говоря, никогда в жизни я так не пугалась. Он же мог тебя убить!
Роже потянул за тряпку в руке Шенандоа, привлекая ее к себе:
– А тебе было бы меня жаль?
У нее почему-то перехватило дыхание. Глубокие, темно-синие глаза Роже смотрели в самую душу.
– Конечно, мне было бы жалко! Он улыбнулся.
Она надула губы и растерянно потупилась.
– В конце концов кто-то должен спасти мою сестру!
– Черт побери! Женщина, ты действительно перешла все границы! – взревел Роже.
Весело хохоча, она отскочила и спряталась за кровать. Роже помчался следом, но Шенандоа успела забраться на кровать, в самую середину, подальше от его рук.
– Ну нет, так просто от меня не уйдешь! – воскликнул Роже, ринулся вперед и упал вместе с беглянкой на податливую перину.
– О нет, – пыхтела она, пытаясь вырваться.
– О да! – возражал он, пригвоздив ее к тюфяку. – Ну вот, а теперь снова скажи, почему ты была рада, что Альфредо не удалось меня убить?
– Потому что без тебя мне не добраться... – задыхаясь, бормотала она.
– Неверно! Начни снова!
– Потому что ты должен был защищать меня и привести к...
– Снова!
– Ты мне нужен...
– Вот именно! Я тебе нужен! – подтвердил он и накрыл ее губы поцелуем, подавляя все попытки что-то возразить.
Поцелуй был долгий, он не отпускал ее до тех пор, пока она не перестала вырываться и не затихла, покорившись его воле. Напряженно глядя ей в глаза, Роже сказал:
– Для меня ты гораздо опаснее, чем какой-то там Альфредо, Брайтоны и все бандиты, вместе взятые. И мне придется держаться от тебя подальше, если мы намерены живыми и здоровыми вернуться из Мексики.
– Не знаю, о чем ты говоришь, Роже, – лукаво улыбнулась она. – Из-за тебя у меня в голове словно что-то опрокинулось!
– О, я бы с большим удовольствием снова опрокинул ее... прямо на подушку! – И он решительно подтолкнул ее на край кровати. – Ну, а теперь спи. Я устроюсь в кресле.
– Не надо, Роже. Оставайся в кровати. Тебе же будет неудобно. А я засну моментально, как только лягу. Честное слово. Просто умираю от усталости!
– Вот и выспись хорошенько. Когда объявятся Брайтоны, будет не до отдыха!
– Но как же ты, Роже?..
– Я же сказал: спи! Обо мне не беспокойся. – Он встал, взял со стула свой кольт и уселся в кресло.
Шенандоа следила за ним, не в силах побороть враз навалившуюся сонливость. Вскоре веки ее сомкнулись сами собой. Она так и не почувствовала, когда Роже вернулся в кровать и обнял ее. Рассвет застал их крепко спящими, уютно прижавшимися друг к другу.
Глава 7
Прошла целая неделя пребывания в «Эль-Торо-Роджио», а от Брайтонов не было ни слуху ни духу. Шенандоа с Роже казалось, что они подобрались к Арабелле не ближе, чем если бы просто оставались в Томбс-тоуне. Парочка с неохотой готовилась к очередной ночи за зеленым сукном: их охватило отчаяние.
Покончив с прической, Шенандоа взглянула на отражение Роже в своем зеркале. Он перебирал и смазывал револьвер. Теперь он делал это очень часто и очень тщательно – будто чувствуя, что недалек тот час, когда придется пустить в ход оружие. А уж оно должно быть исправным. Нервозность не покидала и его спутницу. Но ей оставалось одно – невозмутимо играть в карты ночь напролет. Поправив оборки на блузке, она обернулась к Роже:
– Опостылела мне эта блузка. Вот выберемся из Мексики, выброшу ее!
Роже молча кивнул. Он понимал ее чувства: дело было вовсе не в блузке, и не ее Шенандоа хотела бы выбросить раз и навсегда. Оба постоянно держались начеку в ожидании Брайтонов, и необходимость действовать согласованно лишь усугубила напряжение между ними. Роже пришлось окончательно расстаться с кроватью – находясь рядом с Шенандоа, он боялся забыться и пропустить очередного непрошеного гостя. А это означало подвергнуть себя смертельной опасности, хотя на медленное умирание была похожа и мука сдерживания в узде своих чувств.
– Роже, поверь, мне наплевать, хорошо стирают эту блузку или нет. Просто надоел этот цвет. Наверное, я возненавижу зеленое на всю оставшуюся жизнь.
– До, блузка тут ни при чем, – заявил он. Шенандоа помрачнела, нервно скомкала в руках складки юбки и отошла к окну. Там не было видно ничего нового – такие же длинные, как и вчера, вечерние тени. Она снова повернулась к Роже и еле слышно шепнула:
– Роже, а что, если Брайтоны никогда не появятся? Он ожесточенно швырнул кольт в ножны – металл чиркнул о жесткую кожу. Подойдя к Шенандоа, он крепко сжал ее плечи своими большими, сильными руками и сказал:
– Даже думать об этом не смей. Они придут. Ни за что не поверю, что Тед Брайтон усидит на месте – хотя бы из-за тебя!
– Ну а все-таки, Роже? Мы же не сможем просидеть здесь вечность, выжидая у моря погоды! Нам надо...
Роже прижал ее к себе, и она доверчиво уткнулась лицом ему в грудь:
– Не убивайся так, Шенандоа. Мы подождем. А если они так и не появятся – составим новый план. А пока лучше всего не пытаться заглядывать так далеко!
В тесном кольце его рук Шенандоа сумела немного успокоиться и собраться с духом. Но уже в следующую минуту на нее накатила волна иных чувств – смутных ощущений, которые с таким трудом ей удавалось сдерживать всю неделю. Руки сами по себе скользнули вверх, лаская широкую грудь, ощущая, как бугрятся мышцы даже от этих легких касаний. Обняв Роже за шею, она заглянула ему в глаза. Они превратились в два бездонных колодца, переполненных страстью.
– Роже! – вырвалось у нее вместе с дыханием.
– До! – вторил он, болезненно скривившись. – Я не...
– Поцелуй меня, Роже. Он не решался.
– Я не могу больше.
Роже медленно наклонился, и пламя желания полыхнуло в его глазах. Ее губы нетерпеливо слились с его – горячими, жадными, – и вот уже оба сердца запылали на одном костре. Шенандоа застонала, чувствуя, как его язык проникает в ее рот – властно, настойчиво, словно желая убедиться, что изведанный им медвяный аромат все тот же и все так же целиком в его власти.
Наконец Роже неохотно прервал поцелуй и нежно взглянул на Шенандоа:
– Слишком опасно заниматься этим здесь. Мы оба это знаем. Боюсь, что моя выдержка на исходе. Я хочу тебя еще сильнее, чем хотел тогда, в Томбстоуне, когда считал это невозможным. У меня припасен подарок, – добавил он с неожиданной улыбкой, стараясь отвлечь их обоих от поцелуя.
– Подарок?..
– Стой здесь, – кивнул он. – Зажмурься!
– Но я не уверена, что могу принять...
– Черт побери, Шенандоа, не болтай чепухи! Не желаю ничего слушать! Просто зажмурься!
– Ну, так и быть, хотя я бы...
– И помолчи, пока я не достану подарок! Наконец она решилась подчиниться и услышала, как Роже торопливо роется в седельной сумке. Нынче днем он выходил прогуляться по деревне и долго искал что-то подходящее. В следующий миг на ее плечи опустилось что-то легкое, как паутинка.
– Открой глаза, – велел Роже, не скрывая удовлетворения.
Шенандоа поспешила открыть глаза и увидела на себе великолепную шаль из тончайших кружев. Она с наслаждением погладила белоснежные нити и счастливо улыбнулась Рогану: