Сканирование
Я охватывал и актеров–новичков, и звезд Голливуда, мужчин и женщин. Я отмечал в увиденных фильмах достаточно противоречий. Не может актер, будучи по духу «рабом», абсолютно правдоподобно сыграть «тирана», так же как «духовный» по природе и воспитанию психотип не в состоянии убедительно передать образ «наглеца», потому что его большой палец во время властных кистевых жестикуляций почти прижат к кисти, и т. д.
Актриса, окончив любой актерский вуз, будет следовать правилам общепринятых принципов актерского мастерства или личных воззрений того мастера, кто формировал ее профессиональную личность. Но если она, имея от природы развязный и вздорный характер, будет играть роль, стараясь по сценарию передать зрителю девичью застенчивость или кроткость, то незначительная фальшь может перманентно выдаваться каким–нибудь неуловимым движением (например, в трех традиционных позициях: подбородка, лба или шеи). Более бесконтрольно даже самые именитые актеры и особенно актрисы могут относиться к фрагментарным неосновным промежуточным жестикуляциям, при которых всплывает истинный характер не актера как образа, а актера как человека. Это может проглядываться не в амплитудах жестикуляции или скорости и темпе хода кисти, а, например, в неуловимом импульсе пальцев.
По–видимому, многие актеры и актрисы, ошибочно предполагая, чтобы перевоплощаться и вживаться в роль, для достоверной подачи сценарного образа в первую очередь нужно изменять лицевую мимику, интонацию голоса и осанку, забывают, что любой человек, будь он преступник или ученый, состоит из одних и тех же компонентов и фрагментов человеческого естества. Бабочка, если захочет зарычать как тигр, сумеет не напугать, а рассмешить.
Вот такие дела!
Тайна пляшущих человечков
Популяризация человечков
Очевидцы, основу которых составляли клиенты со стажем, начинавшие пользоваться услугами атлетических залов или оздоровительных групп ОФП, ЛФК, а впоследствии и тренажерных залов на отрезке периодов позднего СССР и современной России, утверждали, что именно у меня впервые они увидели такой странный и интересный стиль воспроизводства тренировочных программ и комплексов упражнений. На самом деле это был не стиль, а способ. Вместо традиционных текстовых описаний я применял графические изображения человечков, которых я рисовал иногда по одному, а иногда и по два для каждого упражнения. В них я отражал позу, характер и многое другое. Эти рисованные человечки были дополнены различными символами и даже арифметическими знаками.
Вид у такой программы был более чем серьезный и, я бы сказал, монографический. Листок с человечками больше походил на шифр, ноты или формулы, в которых скрывалось что–то таинственное. Ко мне поступало много предложений систематизировать и компьютеризировать абсолютно все рисунки, но я так и не согласился. Я понимал, что каждый клиент потеряет возможность владеть единственным в своем роде и уже нигде не повторяющимся «оригиналом», при этом осознавая некую приятную моногамность своей связи и духовных отношений с этим почти одушевленным листом исписанной бумаги.
Я отвергал все предложения передать моих рисованных человечков техническому прогрессу. Что–то внутри меня останавливало и не давало согласия. Защищаясь, я всегда отшучивался и мимоходом отвечал, что благодаря этому, не компьютеризированному, а собственноручно выполненному «оригиналу» в момент необходимости или спонтанного желания клиент всегда сможет улучшить свое материальное благополучие. Я имел в виду, что рукописный оригинал «hand made» может без труда быть продан на аукционе «Кристи» или «Сотбис», и ничуть не дешевле, чем военно–полевой котелок Гитлера, фляжка Наполеона или фартук Клеопатры.
У большинства клиентов это вызывало улыбку, но у некоторых лицо делалось сосредоточенно обдумывающим. Сообщу ответственно, что сам я раньше никогда и нигде не встречал такого стиля обозначения упражнений, а впоследствии я гордо обучал ему многих инструкторов, не только «своих», но и «чужих», по просьбе владельцев тех клубов, в которых они работали. Знаю точно, что некоторые «чужие», мною обученные или просто перенявшие манеру, ни при каких условиях в моей авторской идее не сознавались, зато благодарящих меня и по сей день абсолютное большинство, и они называют эти рисунки «сослановскими человечками». Почти все, кто видел мои рисунки, реагировали на них с одинаковым восклицанием: «О! Это же пляшущие человечки Конан Дойла!»