Я никогда не думала, что это будет таким образом. Я представляла себе, как встречусь с ним холодно, стараясь понять, что я увидела особенного в этом человеке. Но я никогда не думала, что буду дрожать, я никогда не думала, что буду гореть, как в огне, а затем мерзнуть, как во льду. Я осмелилась взглянуть только на его длинные ноги в поношенных спортивных ботинках. Я не осмелилась поднять глаза выше, чем его башмаки и серые брюки.
— Встань! — приказал он мне. — Что ты делаешь, прячась в кустах? Это ты устроила погром в моей мастерской прошлой ночью, это твои проделки?
Он не изменился. Он всегда был способен сказать ужасные оскорбительные вещи, когда был сердит. Однако почему он должен был испытать приступ гнева при виде меня, я не знала.
— Не будь смешным, Джастин, — сказала Мэгги. Думаю, что она не была так спокойна, как ей хотелось показать, тем не менее, она продолжала лгать со спокойной уверенностью. — Ева здесь потому, что я пригласила ее в Атмор. Хотя я не имею ни малейшего представления, почему она пошла в сад, а не объявила о своем приезде.
Ее слова были некоторой отсрочкой приговора, которую я никак не ожидала. По крайней мере, меня не вышвырнут с позором, хотя я и не дождалась Мэгги в Лондоне. Когда она наклонилась и протянула мне руку, у нее на среднем пальце вспыхнул сапфир, раньше же она носила на нем только вдовье обручальное кольцо. Я про себя отметила это обстоятельство, но вспомнила об этом гораздо позднее. Я подала ей руку и позволила помочь мне. Встав на ноги, я обрела некоторое самообладание, засунув руки поглубже в карманы куртки и пошире расставив ноги. Мои глаза были на уровне подбородка Джастина, и опять я не осмелилась взглянуть выше. Какой он невозможный, неприятный человек, уверяла я себя.
— Конечно, она не может остановиться здесь, — сказал Джастин Мэгги. — Я не хочу, чтобы она была здесь. — А затем грубо обратился ко мне: — Как ты сюда проникла?
— Через ворота, — ответила я. — Я приехала с экскурсией.
— Тогда мы, по крайней мере, должны угостить тебя чаем, — Мэгги сделала попытку снять напряжение, не обращая внимания на Джастина. — Ты знала, что мы теперь устраиваем по четвергам чаепитие для туристов, Ева? Один из нас на нем присутствует: приманка для туристов из Лондона, а это важно для бизнеса.
Джастин выглядел так, как будто вот-вот взорвется. Его худощавое лицо потемнело, а глаза были цвета атморских камней в зимний день. Но он не мог ни ударить нас, ни встряхнуть или стукнуть нас головами друг о друга, хотя ему, должно быть, этого хотелось. Он так круто и с такой силой повернулся, что его каблуки проделали дырки в дерне Даниэля, и быстро пошел к дому. Мэгги посмотрела ему вслед и печально покачала головой.
— Только что случились вещи, которые его расстроили. И ты добавишь беспокойства. Но, возможно, так и должно быть.
— Я… я не останусь, — сказала я, запинаясь и немного сердясь, так как теперь мне не надо было смотреть в холодные глаза Джастина. Сердилась я не только на него, но и на себя — смесь этих чувств была до боли знакома мне.
Мэгги изучающе смотрела на меня. Она отпустила мою руку сразу же, как я поднялась на ноги, и не сказала ни одного теплого слова и не сделала ни одного приветного жеста в мою сторону. Для этого не было и причин. Вся ее преданность принадлежала Джастину и еще больше Марку, который всегда был ее любимцем, что я знала слишком хорошо. Я, должно быть, находилась на самой низкой ступеньке в ее сознании. Но все же она удерживала меня здесь той ложью, которую она сказала Джастину.
— Почему ты приехала сюда сама? — спросила она спокойно. — Я бы привезла тебя.
— Я… я не знаю. Я думаю, что я вообще ничего не чувствовала долгое время. Пока не пришло твое письмо. Тогда же все снова начало ужасно болеть. Так бывает, когда ты замерзаешь до такого состояния, что ничего не чувствуешь, но когда кровь вновь начинает циркулировать, испытываешь сильную боль. Поэтому я не захотела ждать. Я не могла жить с такой болью. Я бы предпочла быть разгневанной. Я бы предпочла, чтобы со мной дурно обошлись, — а я знаю, что могу расчитывать на Джастина в этом отношении. Был ли он когда-нибудь великодушным или добрым? А теперь он дал мне именно то, в чем я нуждалась. И он сделал это сразу же. Мне предостаточно. Я поеду домой сейчас же!