- А как здоровье вашей супруги? Миссис Анна Брызгалова - неплохо звучит, как вы думаете?
- Для моих ушей это райская музыка.
- Приятно слышать, сэр... Итак, где же она? Вот бы и ей сказать в микрофон несколько слов!
- Жена нездорова. Все случилось так внезапно...
- Внезапно? - в голосе репортера было недоверие. - Что вы имеете в виду?
- Ну... Как бы это сказать, мы не сговаривались заранее... Но, очутившись здесь, посмотрели друг другу в глаза и поняли, что уже не вернемся.
- Вот ка-ак, - протянул репортер. - А я слышал иную версию. Утверждают, будто в Москве вы спешно продали дачу и автомобиль.
- Каждый волен поступить с принадлежащими ему вещами, как ему заблагорассудится!
- Мистер Брызгалов, что вы сделали с вырученными деньгами?
- Это мои деньги, понимаете, мои!
- Ну ладно, не будем ссориться... У вас есть дети?
- По счастью, мы бездетны.
Лавров, слушавший репортаж с нарастающим раздражением, выключил приемник:
- Прости, Джоан, не могу. Перебежчики, откуда и куда бы они ни бежали, всегда омерзительны.
Гибсон будто не слышала - повернула к свету газетный лист с большой фотографией Петра Брызгалова:
- А он ничего, этот русский. - Взяла другую газету: - Здесь еще импозантней... Сколько ему может быть лет?
- Удивительно, - задумчиво произнес Лавров, - говорил по радио он, Брызгалов, в газете только его портреты. Где же "миссис Анна"?
- Анна... Я уже встречала это имя...
- Была императрица Анна, потом Анна Каренина - героиня романа Льва Толстого.
- Не то, Алекс... Стоп! - Джоан кивнула на портрет девушки на стене кабинета. - Это тоже была Анна... Знаешь что, провались они обе! - Обняла Лаврова, потерлась щекой о его плечо: - Я иду наверх, приму ванну и буду ждать тебя, хорошо? А деньги за дом и за обезьян отдашь, как только сможешь. Ты и сейчас хорошо зарабатываешь, за океаном же твои доходы удесятерятся - это я беру на себя!
- Сколько, ты сказала, там обезьян?
Джоан встрепенулась. Все еще не веря, что наконец-то вырвала согласие Лаврова на переезд, схватила его за плечи, стала трясти.
- Пятьдесят! - закричала она. - Пятьдесят обезьян - и среди них две гориллы. У тебя будет сто обезьян, двести, сколько захочешь!
- Вот и славно. И не будем медлить с отъездом. Конечно, я быстро за все расплачусь. Стану экономить на чем только могу. Подальше отсюда, от этого гнезда политиканства, грязи! - Он скомкал и швырнул на пол газеты. Мерзавцы, мерзавцы!..
Джоан Гибсон смотрела на него и счастливо улыбалась.
Вторая глава
В те минуты, когда профессор Лавров узнал о происшествии с двумя советскими учеными, сами они находились в одной из резиденций специальной службы, доставленные туда из крупного магазина самообслуживания. По заявлению служителя, дежурившего у экрана контрольного телевизора, Анна Брызгалова пыталась украсть кофточку белой ангорской шерсти.
Конечно, ученые бурно протестовали, требовали, чтобы были вызваны представители посольства. Но все оказалось тщетным. На месте происшествия составили полицейский протокол и супругов увезли. Там, куда их доставили, Анна Брызгалова испытала новое унижение: Петра, вновь пытавшегося протестовать, ударили и втолкнули в какую-то комнатенку. Затем изолировали ее самое - отвели в противоположное крыло здания и тоже заперли, сказав, что их делом будет заниматься комиссар, который скоро приедет.
Как только за Брызгаловой захлопнулась дверь, Петра Брызгалова выпустили. Причем сделал это тот самый "полицейский комиссар", который якобы отсутствовал. То был офицер особой службы Дин Мерфи.
В кабинете Мерфи состоялся короткий диалог. По тому, как он протекал, можно было сделать вывод: Мерфи и Брызгалов друг с другом знакомы.
Петр был главной пружиной в многоходовой операции, разработанной местной полицией.
Проследим за этим диалогом.
- Готовы? - спрашивает Мерфи.
- Еще минуту! - Брызгалов вздрагивает от волнения.
- У нас с вами не очень много таких минут. Вечером она должна выступить по телевидению.
- Не удастся.
- Выступит! - говорит Мерфи и достает банкноты. - Спрячьте.
- Я боюсь. Она все поймет...
- Живее! - Видя, что Брызгалов собирается опустить деньги в карман, Мерфи морщится от досады: - Не так! Ведь вы прячете их! - Бесцеремонно подпарывает подкладку пиджака партнера, засовывает деньги под подкладку. Вот теперь как надо.
- О боже! - у Брызгалова выступила на лбу испарина. - Дайте сигареты!
- Возьмите. И помните: она должна спрятать деньги как можно тщательнее. Подскажите ей удобное место, скажем в лифчик...
Брызгалов нервно курит.
- Дайте еще сигарету, - просит он. - Можно, я возьму всю пачку: жена тоже курит. Одолжите и зажигалку.
- Сигареты берите, а зажигалку не дам. Это подарок.
- Я верну!
- Вот глядите, - Мерфи повертел в пальцах изящную зажигалку. Ее крышка была сделана в форме головы змеи с рубином вместо глаза. Безделушка вручена мне в знак вечной любви... Ладно, берите ее - она и впрямь может пригодиться. Но не забудьте вернуть этот дорогой для меня подарок. Вы, я слышал, автомобилист?
- Продал свою машину, - с горечью говорит Брызгалов. - Почти новую отдал за бесценок.
- У вас какая была?
- "Волга", особой сборки.
- Плюньте! Здесь вы купите "ягуар". Автоматическая трансмиссия, дисковые тормоза на всех колесах, мотор - двести сил.
- А скорость?
- Скорость за двести. И не километров - миль!
- Боже мой! - Брызгалов счастливо улыбается.
- У русских говорят: кузнец собственного счастья. Это про вас. Вы сами делаете свою судьбу... Ну, время работать! Идите в конец коридора, там удобное место. Ее выпустят к вам - "случайно", конечно. И помните: деньги! Она должна взять их и хорошенько запрятать.
Дважды повернулся ключ в замке. Вошел здоровенный полицейский, уставился на Брызгалову - та сидела в дальнем конце комнаты.
- Кто такая?
Мужчина со шваброй, видимо арестант, выглянул из-за спины полисмена, зашептал ему на ухо.
- А! - пробурчал полисмен, продолжая глазеть на женщину. - Эй, ты, крикнул ей, - ну-ка выматывайся в коридор, здесь будут мыть пол! Не задерживай! Там есть туалет, можешь справить нужду.