Вечером нас ждал вкусный ужин. Миа выловила в Большом озере какую-то очень вкусную рыбу, по её словам очень похожую на манту.
— Надо бы что-то решать с запасом продовольствия. — В конце нашей трапезы произнесла Миа.
— А смысл? — спросил я, — по-моему, уж чего-чего, а продовольствия нам хватает.
— Миа права, — встрял Антонович, — и причин для этого довольно много. Хотя бы представить, что все мы, в силу несчастного случая, останемся нетрудоспособны. Или произойдёт какое природное бедствие — вот помнишь ночь, когда крабы все массово вылезли? А кто тебе даст гарантию, что в одну такую ночь всё зверьё отсюда не свалит?
— Мы с Миа хранили птиц в ручье. Пусть он поменял русло, но вода в нём всё равно холодная.
— И сколько там птица хранится? От силы три-четыре дня. Если говорить о стратегических запасах пищи, то нужно как-то выдумывать способ её консервации.
— Тушёнку мы не сделаем, — вслух сказал я, — по причине отсутствия герметичной ёмкости. Остаётся только сушить и солить. Причём сушка без соли будет делать мясо… не слишком качественным. Значит — остаётся только солить. Но соли у нас слишком мало.
— А как же гриль? — Антонович махнул рукой в сторону моего фольгово-зонтичного изобретения.
— Так он ведь занят почти всегда. Нормально птицу на нём приготовить часа четыре надо — мощность низкая. К тому же постоянно находиться около него надо. Солнце немножко изменило своё положение — вот и верти его так, чтобы он фокус поймал. Конечное, оставшейся фольги нам хватит на ещё один такое гриль, если сделаем каркас из веток кустарника, но всё равно это не решение проблемы.
— Значит надо выпаривать её из воды, вырыв небольшое озерцо. Там её солнце само испарит. — Предложила Миа свой вариант.
— Не всё так просто, — возразил я, — Во-первых, ну выроешь ты озерцо. Только оно всё равно будет подземными водами соединяться с основным. Сколько солнце не выпарит, концентрация всё равно выровняется. Для варианта с озерцом нам нужна герметичная ёмкость очень больших размеров, которой мы не располагаем. Во-вторых, пусть мы смогли гидроизолировать какой-то участок, но вдруг пойдёт дождь. Здесь его я пока ещё не видел…
Мою фразу прервал далёкий раскат грома, вслед за которым нас окатило свежим прохладным порывом ветра.
— Но ты говорила, что хлещет он здесь, как из-под ведра, — попытался закончить я свою мысль, но в этом мне помешала яркая вспышка, на момент полностью ослепившая меня и ужасающий грохот.
Мы бы отходили от этой вспышки минуты три, если бы за ней не последовала следующая. Метровый валун в десятке метров от меня разнесло в клочья. Он будто взорвался, окатив нас осколками камня.
Я глянул на горизонт, и челюсть моя отвисла сама собой. Солнце уже заходило, но не за горизонт. Оно заходило за натурально чёрный слой туч. Буквально на глазах солнце было буквально съедено тучами, и наступил почти полный мрак. Потом вспыхнуло где-то вдали от нас, через пару мгновений звуковая волна догнала световую, и нас в очередной раз оглушило громом.
— Вниз! — заорал я в наступившей темноте, — молния обычно лупит по верхушкам! Только на коленках или ползком! А то молния по выступающей голове и ввалит!
Кажись Миа с Антоновичем меня услышали, пригнулись, как смогли и начали пробираться в сторону старого русла ручья. В этот момент всё кругом превратилось в какую-то жуткую свистопляску, состоящую из вспышек молний и грохота грома. Казалось, били они по несколько раз на секунду, разгоняя сгустившуюся вокруг нас тьму.
На фоне этих вспышек я заметил, что Антонович отклонился куда-то в сторону. Я полез за ним, утеряв из виду Мию.
— Куда!? — заорал я Антоновичу прямо в ухо.
— Брага! — крикнул он, куда-то показывая пальцем, — брагу спасать надо!
— Да новой потом сделаем! — я схватил Антоновича за штанину, но тут одна из молний ввалила в скалы где-то совсем рядом с нами и меня на момент оглушило. Когда я прочухался и поднялся, соседа уже не было.
Старое русло ручья было невдалеке, когда мне на плечи обрушилась неожиданная тяжесть. Такая, что я растянулся на земле. Повернул голову и понял, что голову мою прижимает к земле поток воды, низвергавшийся с неба. Царапаясь об острые кораллы, я пополз к старому руслу. Но скоро мне ползти уже не пришлось. Вода подхватила меня и понесла с собой. А именно — по старому руслу. Пока я скатывался по проёму, вспомнил, что плаваю я не очень, а русло впадает в Большое озеро. Это чревато последствиями. Ихтиандра в детстве читать надо было, ей богу.