— А ты уверена, что он не притворялся? — спросил Антонович.
— Даже не знаю.
— В любом случае, — встрял в разговор я, — никуда он от нас на этом острове не денется. Рано или поздно мы с ним столкнёмся. Миа, а что он в бреду говорил?
— А я знаю? Лепетал что-то на неизвестном мне языке.
— Ага, — заключил я, — на лицо языковой барьер в отношениях. Я знаю два языка — русский и английский. А ты Антонович.
— Дую инглиш, водку и пиво. — Заявил Антонович. — Ну ещё и третий язык знаю.
— Какой?
— Человеческий.
— А ты, Миа, насколько я понимаю, знаешь русский и нечеловеческий.
Миа промолчала.
— Итого на троих русский, английский и нечеловеческий. Негусто.
— Может он и на английском бредил. Миа же его не знает. — Предположил Антонович.
— Ладно, — заключил я, — есть ещё язык жестов. Если что, на нём попытаемся общаться. Планы на сегодня — пруд. Антонович — тебе лопату, мне строительную каску, тебе, Миа кастрюлю. С помощью этих инструментов мы должны сегодня выкопать прудик.
— Кастрюлю я после обеда заберу, — предупредил Антонович, — она мне для процесса нужна.
Вначале решили наведать маниок, в последнее время это превратилось в добрую традицию. Тем более что он был по пути. Каково же было наше изумление, когда издалека мы увидели Пятницу, который занимался тем, что маниок наш выкапывал.
— Ах ты паскудник, — выругался Антонович, и рванулся к маниоку.
Подросток услышал ругань Антоновича и быстро исчез в зарослях.
— Ага, — подошёл я к соседу, который оценивал степень ущерба, принесённую подростком, — значит с маниоком наш новый товарищ хорошо знаком. А выращивают его в основном Экваториальной Африке и Индонезии. Поэтому рискну предположить, что он из Африки. На чём же они там разговаривают? Насколько я помню, у них там тысячи местных наречий. Так что остаётся только язык жестов.
— А чего он маниок хотел выкопать? — обиженно спросил Антонович.
— Думаю, есть хотелось.
— И что нам теперь? Часового около растения ставить?
— Такой возможности нет. Будем надеяться, что больше он трогать его не будет.
Соседа явно такая надежда не устраивала. Было видно, что он расстроился.
Так или иначе, но мы спустились к берегу Большого озера, выбрали участок пляжа в тридцати метрах от берега и принялись за работу. Грунт на копку оказался лёгок, так как являл собой сплошной песок. Через три часа работы я наткнулся на то, о чём говорила Миа. На глубине около метра залегали гладкие базальтовые плиты.
— Барский бассейн у нас выйдет. — Прокомментировал данное событие я. Плиточка блестящая на дне. Тропическое солнце.
— Ни фига себе плиточка! — отозвался сосед. — Это ж сколько тонн каждая завесит?
Мы ещё не начали рыть канал, соединяющий пруд с озером, как в наш искусственный водоём начала просачиваться вода, так что приходилось работать по колено в воде. В принципе к обеду, когда ушёл Антонович, большую часть работы мы уже сделали и Мию я отправил на рыбалку. Хотелось поскорее запустить в пруд первых обитателей.
Мие, как нарочно, попадались одни крабы. В озеро мы пускать их не решились — сбегут, как нечего делать, зато на ужин пойдут. Однако к вечеру в нашем прудике плавало несколько десятков рыбёшек разного размера.
Антонович оказался в необычайно хорошем настроении. Причиной оказалась грамм сто пятьдесят мутной жидкости на дне литровой пластиковой фляги. Я уж подумал, что сосед успел данную жидкость дегустировать, но оказалось, что его настроение достаточно поднять одним только присутствием алкоголя, сделанного собственными руками. Так или иначе, самогона было слишком мало, чтобы отметить это событие. Да и большой вопрос оставался в токсичности этого напитка — проверить решили на прибывших. Ведь им терять всё равно нечего. Тем не менее сосед уже разгребал костёр, чтобы извлечь из-под песка древесный уголь (древесину он закопал под костром заранее). Был шанс очистить самогон от ядовитых примесей, если такие имелись, при помощи угля. В эмалированном ведре была замешана очередная партия ягод, только оттенок она имела другой. Видно Антонович не останавливался на достигнутом и экспериментировал, добавив в смесь каких-то других ягод.
На следующий день вся наша троица занялась сооружением заградительной дамбы для защиты огородика. Камни, сброшенные сверху, очень быстро закончились. Пришлось снова лезть наверх, уже троём, и повторять этот процесс заново.
Вечером Миа пошла за рыбой на ужин. Благо, работать можно было теперь целый день, а рыбу руками выловить из нашего прудика. Вернулась Миа практически с пустыми руками.