— Та-ак…- произнес Красавин, явно сдаваясь.- А я действительно поеду на целину и куда именно?
— О том, куда и зачем поедете, вы узнаете от меня за час до отхода поезда, когда я вручу вам билет,- резко сказал Снэйк.- Вы поедете через пять-шесть дней, но готовы к отъезду должны быть через три дня. Побольше будьте дома. Я хорошо, очень хорошо заплачу вам за это дело, Красавин! Вы будете обеспечены на всю жизнь, можете мне поверить.
— Хорошо… Но это будет последний раз,- напомнил Красавин.
— Я уже дал вам слово.
Они не спеша вышли на шоссе и разошлись в разные стороны.
Глава третья
Капитан Дуглас Нортон — молодой голубоглазый летчик атлетического телосложения — был явно сильнее нескладного увальня Каррайта. Тот был и значительно старше Нортона. Но Каррайт обладал одним редким качеством: он мог в невероятном количестве поглощать спиртное. При этом, как заметил Нортон, он не пьянел, лишь его квадратное лицо, лишенное какой-либо мысли, все более багровело, а оттопыренные уши странным образом шевелились.
Сегодня с самого утра Каррайт был занят коктейлями: бутылки стояли вдоль полок бара, как войско. Все бы ничего, но он дьявольски надоел летчику. Он надоел ему еще там, в Азии, откуда они вместе недавно прибыли…
…Аэродром, крепость в горах, секретная лаборатория, гитлеровец Краус, таинственные звонки, часовые на каждом углу подземных коридоров, идущих не только горизонтально, но и почти вертикально. Что они делают там: Прайс, Каррайт, Краус? И хотя Нортону, никто не говорил, что Краус — фашист, он чувствовал это всем своим существом. Каррайт ездил куда-то в автомобиле, верхом, был подвижен, энергичен… И чем больше суетился этот неприятный человек с хриплым голосом пропойцы, тем более в Нортоне росла уверенность, что по приказу своего шефа, Уильяма Прайса, Каррайт занимается чем-то преступным. Завеса тайны приоткрылась, когда Нортон узнал о научной экспедиции ботаника Смита, прибывшей в глубину Азии из США: в экспедиции были геологи, геофизики, топографы и просто агенты Центрального разведывательного управления. Но в ней не было ни одного ботаника, а под именем Смита фигурировал сам Каррайт. Члены экспедиции, поселились, в специальном лагере, на горном плато, в двух шагах от секретной лаборатории Крауса. Они тренировались в лазании по горам, совершали большие переходы. Зачем все это? К чему они готовились? Чего ждали?
Нортон заметил, что в адрес лаборатории часто приходили грузы. Большие ящики поднимались кранами в расположенные в скалах помещения и исчезали. В ящиках — какое-то оборудование, но какое именно, Нортону так и не удалось выяснить. Потом на базу прибыл профессор Старк. Это озадачило летчика еще больше и заставило его задуматься: вместе с Робертом Оппенгеймером Старк в течение ряда лет трудился над изготовлением атомного оружия в Лос-Аламосе. Что же ему нужно здесь, в горах Азии? Ответить себе на этот вопрос Нортон был не в состоянии. Но он не мог не заметить, что после приезда Старка людей из «экспедиции ботаника Смита» совсем изолировали от лаборатории, а Краус, Старк и Каррайт после нескольких путешествий по подземным помещениям и бесед за закрытой дверью сделались раздражительными и в то же время замкнутыми. Какая кошка пробежала между ними? Что нового в работу лаборатории внесло посещение ее Старком? Что не понравилось в ней известному ученому-атомнику? И зачем он здесь появился? Не свидетельствует ли его визит в Гималаи о том, что Прайс занимается и здесь разработкой все тех же проблем, связанных с использованием чудовищной силы атомного ядра? Дело, по-видимому, обстояло именно так. Этим, кстати, объяснялось и то обстоятельство, что лабораторию создали под видом военной базы, да еще в такой глуши, куда вряд ли мог бы пробраться самый ретивый репортер газеты или радио. К тому же весь обширный район вокруг лаборатории, с ее скрытыми между скал поселком научных работников и мощной электростанцией, находился на особом положении: въезд сюда посторонних, неизвестных местным властям лиц был совершенно исключен.
И чем больше Нортон присматривался к Старку, тем более приходил к уверенности, что ученый чем-то поражен и подавлен, что он растерян и в то же время глубоко озабочен. Чем?
Всю прошлую войну Нортон провел на фронте, боролся с фашизмом. Теперь же он заподозрил себя в том, что является соучастником каких-то грязных дел, и ему стало не по себе.
Однажды он возвращался с прогулки. На окраине селения его догнал автомобиль Старка. Ученый сидел за рулем. Нортон окликнул его, и Старк притормозил,
— Садитесь,- предложил он.
— Как ваше здоровье? — обратился к нему Нортон.