Гейм пожал плечами и как можно безучастнее сказал:
- В армии все случается... Что же касается капитана Нортона, то я почти не был знаком с ним - он был замкнутым человеком.
- Был... - казалось, Прайс прислушивался к тому, как звучит это "был", и Гейм отлично понимал его: если Нортон "был", значит, его нет; это для Прайса очень важно.
- Вы интересуетесь политикой? - спросил Прайс, меняя тему разговора.
- Моя специальность - самолеты, - сухо ответил Гейм.
- Мне рекомендовали вас как патриота, капитан. - Прайс откинулся в кресле.
Гейм молча поклонился.
Следующий вопрос застал Гейма врасплох.
- Вы счастливы? - неожиданно спросил его Прайс. "Что он хотел этим сказать? - думал летчик. - Хочет убедиться, что находящийся у него на службе человек счастлив? Нет, пожалуй, нет. Вряд ли такой человек вообще понимает, что такое человеческое счастье".
- Я не задумывался над этим, - уклончиво ответил Гейм, - но вряд ли могу считать себя счастливым, сэр.
Казалось, Прайс только и ждал этого ответа. На его лице мгновенно появилось выражение удовольствия, глаза засверкали каким-то неестественным восторгом. Он соскочил с кресла, подбежал к летчику и вцепился ему в рукав.
- Я не ошибся в вас... вы молодец, капитан. Откровенность со мной прежде всего. Вы несчастливы, значит, вы чувствуете жизнь! Да, да, вы далеко пойдете... Слушайте, что я вам скажу: если сейчас кто-либо не чувствует себя несчастным, то он чудовище, святой или идиот! Вам необходимо наблюдать за окружающей вас Вселенной - она разваливается над вашей головой... Вы понимаете меня?
- Да, да, конечно, - бормотал ошеломленный Гейм. Возбуждение, охватившее Прайса, казалось, оставило его. Он снова занял место в кресле.
- Теперь перейдем к делу, - сухо, почти враждебно произнес он. - Вам предстоят совершать полеты по маршрутам, которые я вам буду давать в каждом отдельном случае. Вам придется летать на машине, которую, надеюсь, не трудно будет изучить. Это самолет марки "Метеор". У него есть некоторые особенности, с которыми я вас познакомлю. Пройдемте со мной.
Гейм с готовностью поднялся с места. Они прошли приемную, где к ним присоединился Скаддер, и вышли в туннель. Дрезина стояла на месте, но Вуда нигде не было видно. Скаддер включил рычаг скоростей, и машина снова устремилась вперед, на этот раз несколько под уклон. Когда Гейм вслед за Прайсом сошел с дрезины, он увидел, что туннель в этом месте упирался в большую стальную дверь. Скаддер вложил в замок ключ... Гейм ожидал, что вот сейчас они переступят порог нового помещения и начнут выбираться на поверхность, но ничего подобного не произошло. За открытой дверью находился лифт. Скаддер нажал одну из многочисленных кнопок, и кабина лифта, точно оборвавшись, стала падать вниз. Впрочем, ощущение движения тотчас же прекратилось, и определить, на какое именно расстояние они опустились, Гейм не смог.
- Свет! - скомандовал Прайс, когда они вышли из лифта.
Скаддер привел в действие какой-то механизм, мощный луч прожектора ушел в глубину и стал что-то нащупывать.
- Ну! - нетерпеливо понукал Прайс.
- Сейчас, сейчас, сэр... - бормотал Скаддер. Наконец луч прожектора метнулся влево и снова замер.
- Видите? - обратился Прайс к летчику. Но тот пока ничего не видел.
Прайс торжествующе рассмеялся:
- Вот вам первая особенность вашего "Метеора", капитан, - вы не видите его.
Но теперь, напрягая зрение, Гейм различил неподалеку что-то смутно отсвечивающее на фоне темной стены.
- Идите сюда, - и Прайс, взяв Гейма под руку, отошел в сторону.
Луч прожектора переместился, и теперь перед Геймом оказалась не черная, а белая стена.
- Видите? - снова спросил Прайс.
И опять, лишь напряптти зрение, Гейм сумел различить на белом фоне нечто весьма неопределенное по форме, а по цвету напоминающее морскою звезду.
Прайс ждал ответа. Гейм молча пожал плечами. Тогда Прайс, сделав летчику знак следовать за ним, торжествующе направился к тому месту, где луч прожектора упирался в стену. Только подойдя почти вплотную, Гейм увидел своеобразный, с короткими стреловидными крыльями самолет, сделанный из какого-то незнакомого ему материала, способного как бы просвечиваться на любом фоне. Самолет стоял на платформе, которая, по-видимому, и выбрасывала его в нужный момент в воздух.